История целибата - Элизабет Эбботт (1999)

Еще более известной женщиной, переодетой в мужское платье и соблюдавшей целибат, была Пелагия Антиохийская[195] – восхитительная блудница, которую клиенты осыпали великолепными дарами. Как-то раз праведный епископ Нонн Эдесский с другими служителями Церкви стоял во дворе базилики Святого мученика Юлиана и проповедовал. Мимо проезжала на осле Пелагия, окруженная шумной толпой нарядных поклонников, украшенных драгоценностями. Даже осел ее был увешан малюсенькими колокольчиками, которые позвякивали на каждом шагу. Сама Пелагия была ослепительна в роскошных одеяниях, с золотыми браслетами на руках и ногах, пальцы были унизаны перстнями и кольцами, шею ее обвивали золотые ожерелья, выложенные перламутром и унизанные драгоценными камнями. Голова ее была непокрыта, на плечи она накинула легкую шаль. Благоухание ее духов и притираний было настолько сильным, что достигло обоняния священнослужителей. Но сильнее всего их очаровала необычайная красота Пелагии. Ее вид так сильно подействовал на епископа Нонна, что он горько заплакал, да так сильно, что промокла даже его власяница, которую он всегда носил надетой на голое тело. Когда Нонн пришел в себя, он с жаром стал говорить о поразительной прелести Пелагии и долгих часах, проведенных ею в опочивальне, когда она наряжалась и прихорашивалась.

Ей надо внимательно смотреть на себя в зеркало, чтобы не было на лице ее ни малейшего пятнышка грязи… и все это ради того, чтобы сбить с пути истинного и соблазнить собой своих любовников – сегодняшних любовников, которые завтра ее покинут… Потому что она, сотворенная из праха и пыли, с неистовым рвением стремится угодить сатане[196].

Собравшиеся церковнослужители были растроганы до глубины души, когда Нонн продолжил свою проповедь, относившуюся к поведению Пелагии, и молил Господа о ее спасении.

Позже в самой большой церкви Антиохии Нонн так красноречиво и эмоционально совершал Божественную литургию, что задел за живое всех присутствовавших; те так рыдали, что пол в храме стал мокрым от их слез. Многие были поражены тем, что Господь побудил Пелагию прийти в храм, это казалось просто невозможным. Она впервые задумалась о том, насколько была грешна, и эта мысль повергла ее в ужас. Остальные верующие, тронутые охватившими ее чувствами, дивились тому, что епископу Нонну только что удалось наставить грешную прожигательницу жизни из их города на праведный путь.

После службы Пелагия послала двух своих слуг к епископу Нонну с письмом, в котором просила его об аудиенции. Он согласился, но при условии, что встреча будет происходить в присутствии других людей. Епископ предупредил ее, что был обычным мужчиной, поддающимся искушению. В церкви, выбранной местом аудиенции, на глазах других священнослужителей, которых Нонн попросил стать свидетелями их встречи, Пелагия бросилась ему в ноги и стала умолять крестить ее по христианскому обычаю.

Я блудница, мерзкий камень, о который многие спотыкались и были осуждены на вечные муки. Я сатанинская, порочная ловушка, установленная дьяволом, в которую он поймал многих людей и уничтожил их. Я алчная хищница… коварная волчица… трясина бездонная[197], –

стонала она, распростершись на грязном полу. У всех присутствовавших, кроме Нонна, это драматическое зрелище вызвало слезы на глазах, но он настаивал на том, чтобы Пелагия соблюдала церковный закон, требовавший, чтобы блудница пригласила на обряд крещения людей, которые были согласны стать ее крестными родителями.

Несдержанной и порывистой Пелагии перечить было непросто. «Тебе придется отвечать за меня пред Господом, если не станешь меня крестить прямо сейчас, – крикнула она, добавив при этом такую грубую брань, какая была свойственна разве что погонщикам верблюдов: – Ты станешь изгоем у своего святого алтаря и отречешься от своего Бога, если сегодня же не сделаешь меня невестой Христовой»[198].