По приказу короля - Макгрегор Кинли (2007)

Она оглянулась на него через плечо, а потом снова опустила взгляд, продолжая доставать какое-то пряное растение, как будто ей вообще не было никакого дела до того, что он сказал.

Девушка была ненормальной. Сумасшедшей! Полностью и бесповоротно помешанной! Никто не игнорировал Сина, когда он говорил, никто! Это было такой редкостью, что Син не представлял себе, как на это реагировать.

— Мне нужно вино, — объявила она через несколько секунд, выпрямившись у кровати. — У вас есть немного?

— Нет, — солгал он, но из этого ничего не вышло.

Калли увидела графин на столе возле камина и, подойдя, обнаружила, что он далеко не пуст, а Син, жалея, что не опустошил его прошлой ночью, прищурившись, смотрел на девушку. Бросив на него острый взгляд, она наполнила кубок.

— Мне хотелось бы, чтобы вы перестали так сердито смотреть на меня, — попросила она, отливая жидкость обратно в графин. — Это раздражает.

—Дьявол часто…

— И прекратите эту болтовню о дьяволе. Я же сказала, что знаю, кто вы, и я вас не боюсь.

— Тогда вы, миледи, дурочка.

— Я не дурочка. — Она многозначительно посмотрела на него и, взяв кубок длинными гибкими пальцами, поднесла его Сину. — И я узнаю демонов, когда встречаюсь с ними.

— Очевидно, нет.

— Демоны питаются детьми. — Калли обрывала листья с растения и бросала их в вино. — Они не спасают детей от издевательств. А что вы знаете о демонах?

— На самом деле совсем немного. — Син спокойно встретил ее взгляд.

Она добавляла в вино всякие травы, пока не образовалась густая масса, а потом стала размазывать эту массу по его предплечью, и жар от прикосновений ее рук обжигал Сина.

— У вас есть имя? — спросила Калли.

— Так как вы заявили, что хорошо знаете меня, то ответьте сами.

— Что ж, — помолчав, сказала она, — я не сомневаюсь, что ваша мать не называла вас приспешником дьявола, сатанинским отродьем или королевским палачом.

При такой дерзости Сину оставалось только подавить улыбку. Да, девушка была смелой, с сердцем львицы.

— Моя мать вообще не дала мне имени, — ответил он, глядя, как девушка накладывает повязку на его руку.

— Но вас же должны как-то называть. — Встретив его взгляд, светло-зеленые глаза вспыхнули.

Калли стояла так близко, что, когда она говорила, ее дыхание мягко касалось его кожи и ее теплый цветочный запах овевал Сина. Он вдруг ясно осознал, что на нем нет ничего, кроме штанов, а она одета только в тонкое платье прислуги, снять которое не составит труда.

Девушка была очаровательна, и он не мог объяснить себе почему, но ему захотелось услышать, как она произнесет его имя.

— Те, кто осмеливается обратиться прямо ко мне, называют меня Син[1].

— Син? — спросила она.

— Да, зачатый в грехе, рожденный в нем и в настоящее время в нем живущий. — Он в первый раз почувствовал, как дрогнула ее рука.

— Вам нравится пугать людей, не правда ли? — Да.

— Почему?

— А почему бы и нет?

К удивлению Сина, девушка рассмеялась мелодичным глубоким смехом, и, взглянув на нее, он был околдован тем, как смягчилось ее лицо.

Боже милостивый, она была красавицей. И в это мгновение ему безумно захотелось узнать вкус ее губ, ощутить, как ее дыхание смешается с его собственным, когда он коснется их, захотелось позволить Генриху поженить их, чтобы всю оставшуюся жизнь можно было наслаждаться ее близостью, чувствовать ее присутствие рядом.

При этой мысли Син окаменел.

Нет, он никогда не позволит себе решиться на это. Пусть сейчас она нежно касается его, но она будет бояться и проклинать его, как все остальные, если узнает правду о нем и о том, что было у него в прошлом. Нет, радость и покой не для него, он много лет назад раз и навсегда избавился от подобных мечтаний.

Калли сняла с него другую повязку, и ей едва не стало плохо при виде крови, пропитавшей ткань.