Тирания Ночи - Кук Глен Чарльз (2015)

– Мы придем, – весело пообещал Шагот. – Мне не терпится получить твои денежки.

И он не кривил душой. Стурлангер отыскал одного дэва, который согласился вложить их деньги в предприятие, гарантирующее весьма неплохой доход. Что делать с таким богатством, Шагот не знал, но его это и не волновало. Он развлекался так, как еще не развлекался никогда в жизни.

Братья не сидели сложа руки. Свавар все это время следил за Родриго.

Отец Обилад хотел, чтобы Колоньи убили на площади Мадур, как можно ближе к фонтану Басбан. На недоуменные вопросы андорежцев он пожал плечами и ответил, что, мол, место это почему-то важно для Палудана.

Шагот сам обследовал площадь, а потом велел сделать это и Свавару – и днем и ночью. Место идеально подходило для засады: в многочисленных темных закоулках можно было без труда спрятать и героических спасителей, которые появятся, увы, слишком поздно и, к своему великому сожалению, не успеют спасти Родриго.

Колоньи прямо-таки напрашивался на убийство. Его поведение было донельзя предсказуемым: каждый раз он выходил из дворца в одно и то же время и шел одной и той же дорогой в один и тот же бордель.

Наконец отец Обилад уступил требованиям андорежцев. За два дня до предполагаемого досрочного перехода Родриго Колоньи на небеса он раздобыл четыре сотни золотых дукатов.

– Мы постараемся следовать твоему плану, – предупредил его Шагот, – но в случае чего будем думать своей головой.

– Просто сделайте свою работу, – нахмурился священник.

Свавар и Шагот явились на площадь Мадур за несколько часов до назначенного времени, прихватив все свои трофеи и обереги. Даже Свавара охватило воодушевление.

– Грим, вот удивятся эти недоумки, – повторял он, – вот они удивятся!

– Да, – усмехнулся Шагот. – А мы посмеемся над отцом Обиладом, над Палуданом, мать его, Бруглиони и его подстилкой Джервесом. Ну что, давай заныкаемся по-быстрому и подождем, пока не начнется представление.

Никто не обращал на них особого внимания, ведь в Брот отовсюду стекалось бесчисленное количество паломников, а фонтан Басбан всегда привлекал иноземцев. Его построили чуть ли не раньше Древней Империи.

Родриго Колоньи прошествовал через площадь в сопровождении телохранителей. Направлялся он в бордель. Шагот и Свавар почувствовали себя еще увереннее.

– На площади спать нельзя, уважаемые, – окликнул их городской стражник.

– Не волнуйся, – отозвался Шагот на вполне сносном фиральдийском, – нам есть где переночевать. Мы служим Палудану Бруглиони.

Стурлангер усмехнулся. Эти слова стражник потом еще припомнит.

Свавар тоже тихонько захихикал, вовсю наслаждаясь происходящим. Пожалуй, впервые со дня освобождения из Небесной Крепости он радовался, что жив (отчасти потому, что надеялся сегодня вечером натянуть нос самим богам).

– Послушай-ка, – заявил Шагот, – надо убраться с глаз долой. Скоро здесь появятся люди Бруглиони.

Они притаились в темном закоулке между двумя домами.

– Думаешь, Бруглиони все равно сделают свою работу, даже если мы палец о палец не ударим? – спросил Свавар.

Здесь явно замышлялось предательство. Шагот видел это в своих снах, как видел и многое другое, о чем пока еще не рассказывал. Слова брата натолкнули его на одну мысль.

– Хорошо соображаешь, братишка. Не знаю, что они станут делать. Давай подождем и посмотрим? Родриго можно пристукнуть и потом.

Время ожидания то замедлялось, то ускорялось. Так часто бывает. Когда Свавар вдруг начинал хихикать, не в силах сдерживать смех, оно летело стремглав, но когда он мрачнел, думая о печальной участи, которая может ожидать их в случае неудачи, ползло как черепаха.

– Тихо, – прошептал Свавар, – вот и наши друзья.

В серебристом свете луны братья увидели, как на площадь крадучись вышли шестеро фиральдийцев. Они быстро прошагали в дюжине ярдов от их укрытия и притаились в темноте.