Тирания Ночи - Кук Глен Чарльз (2015)

Бронт решил, что ему с легкостью удастся сойти за простолюдина. Всего-то и надо – говорить с ошибками и дурно пахнуть. Даром что на тебе дорогая одежда иноземного покроя и повсюду за тобой следуют телохранители. Даром что от тебя за версту разит презрением, даже когда ты молчишь.

Жители Антье действительно не узнали в нем патриаршего посланца, поэтому Донето услышал много лестных отзывов о Безупречном и его жалком прихвостне – воре и проходимце епископе Серифсе.

Телохранителями Бронта командовал Врис Юнкер. Донето был о нем не самого лестного мнения, хотя и признавал, что его собственная глотка пока еще в целости и сохранности благодаря Врису. Относился он к Юнкеру как к сторожевому псу.

– Господин, нам лучше вернуться, – сказал Врис. – Мы искушаем судьбу.

Они уже успели побывать на рынке, где телохранители изо всех сил старались оградить бротского посланца.

Юнкер отлично знал, какие именно типы собираются в злачных местах, которые так жаждал посетить Донето. Он и сам был таким типом.

Но Бронт ничего не желал слышать. Ему так нравилось ходить по городу, лучась превосходством и самодовольством.

Опасения Юнкера оказались вполне обоснованными и даже более того. Все произошло на глазах у сотни свидетелей. Совершенно неожиданно на темной улице толпа двинулась вперед, и бок Вриса пронзила сильнейшая боль.

Погибли все три телохранителя. Донето несколько раз пырнули кинжалом, но он сумел вынуть из кармана глиняный шар и разбить его о стену ближайшего дома.

Сверкнула ослепительная вспышка, все залило светом.

– Колдовство! – завопили прохожие.

И Бронт потерял сознание.

Вид у монаха, дежурившего у его постели, был не самый счастливый, но, когда Донето открыл глаза, лицо лекаря быстро приняло подобающее выражение.

– Мне нужно последнее помазание? – выдохнул посланник.

– Что, господин? А, нет. Я целитель, господин. Не вздумайте вставать – ваши раны откроются.

Донето вспомнил, как его плоть пронзили клинки. Боли он не чувствовал, зато ощущал многочисленные повязки и швы.

– Меня сильно ранили?

– Вы, господин, остались в живых только благодаря милости божьей. Или неслыханной удаче. Вас шесть раз пырнули ножом. Две раны очень глубокие. Их, скорее всего, нанесли даже не ножом, а мечом. Вы потеряли много крови. – Монах замолк, но, поскольку Донето так и не спросил о своих телохранителях, продолжил: – Вашим спутникам повезло меньше. Все трое погибли.

«Так им и надо за ротозейство», – подумал Бронт, но вслух ничего говорить не стал.

– Кто это сделал? И почему?

– Наверное, вас хотели ограбить, – пожал плечами лекарь.

Какое там ограбить – это были не воры, а убийцы. Причем опытные. Он чудом остался в живых.

– Ограбить? – переспросил Бронт. – Чего удалось от них добиться?

Монаха этот вопрос весьма озадачил.

– Их же поймали?

– Нет.

Ну разумеется. По настоянию Донето остатки его личной охраны отправились искать убийц. Конечно же, во всем виноваты местные власти – здешние чиновники ни на что не способны.

Почти сразу же люди Бронта поняли: в Антье никто им ничего не скажет.

– Ваша светлость, – сообщил Мика Трендель, – они, конечно, не говорят этого вслух, но меня не оставляет одно подозрение: по-моему, в этом городе все крайне разочарованы, что вы остались в живых.

Сперва Донето решил, что покушались на него местные бандиты, которые как-то запугали горожан. И только потом сообразил, что горожан, возможно, запугивать и не пришлось.

У прикованного к постели Донето было достаточно времени, чтобы подумать о Коннеке и настроениях здешних простолюдинов. Выводы напрашивались неутешительные. Но быть может, удастся обратить против врагов саму правду.

– Меня пытались прикончить еретики-мейсаляне, – объявил он епископу, когда тот почтил наконец пострадавшего своим присутствием, оторвавшись на краткое время от плотских утех.