Тирания Ночи - Кук Глен Чарльз (2015)

Мокрый туман по-прежнему висел над отрядом. Моросило. Элсу было не по себе безо всякой видимой причины. Его мучило какое-то предчувствие. Оно не имело отношения к непосредственным событиям, которые хотя и складывались не так плохо, как могли бы, но и не сулили ничего хорошего. Браунскнехты не трогали пленников и явно выделяли Бронта Донето. Было очевидно, что именно ради него они и появились здесь.

Нельзя отставать от принципата, иначе их могут и прикончить.

Хуже всего был все-таки туман. Элс постоянно чувствовал притаившихся там существ, теперь их стало еще больше, чем перед нападением.

Любопытно: браунскнехтов это тоже беспокоило.

В подобный день создания Ночи не ложатся спать и устраивают людям разные каверзы.

На западе было слишком спокойно, слишком мало волшебства. Главные здешние духи спали глубоким сном, закованные в холмы и реки.

В Святых Землях Кладези Ихрейна привлекали, а то и сами порождали Орудий Ночи. Там человек оказывался в меньшинстве.

– Пайп, да очнись ты! Что с тобой такое?

– Ой, это ты, Бо? Ничего – просто задумался. Не в самом дружелюбном месте мы очутились.

Горт бросил на него косой взгляд:

– Да не дергайся ты, не обращай на них внимания, и все будет хорошо. Нам, верно, предложат завербоваться к Ганзелю. Пайп, ты где все-таки служил?

Элс вздохнул. Снова забыл о западных привычках и вышел из роли. Ведь даже в Святых Землях арнгендцы вербовали солдат среди пленников. С руннами дела обстояли еще хуже: там для защиты границ нанимали целые племена туземцев.

– Пинкус, в северных землях все гораздо суровее. Там очень любят жертвовать пленников богам. Там бы нас сожгли, утопили или повесили. Или еще что похуже – смотря какого бога захотели бы умаслить.

– Умаслить?

– Да. Все молитвы и жертвы – лишь для того, чтобы боги отвлеклись и оставили людей в покое.

– Довольно примитивно.

– Так и есть. Но в Великих Болотах больше знаются с Орудиями Ночи, чем в этих непуганых краях.

– Выходит, ты струхнул малость, так?

Горт тоже знал о притаившихся в тумане созданиях.

В голове у Элса все смешалось. Какая-то бессмыслица. Или нет?

– Ты поймешь, – хмыкнул Горт. – Лет через сто. Это все политика, знаешь ли.

Тейджа и дома, в Аль-Кварне, политика ставила в тупик, хотя там было гораздо меньше действующих лиц, да и мотивы казались куда более очевидными.

Имперские солдаты были профессиональными военными и действовали невозмутимо, спокойно и эффективно. Служба есть служба. Придется кого-нибудь убить – убьют, бесстрастно и без сожаления. Горт прав. Если не выводить их из себя, они не станут зверствовать.

Днем дождь наконец прекратился. Показалось голубое небо.

Отряд свернул с основной дороги и шел теперь по узкой извилистой тропинке. Она уходила куда-то вверх и терялась среди высоких известняковых гор, чьи пики украшали ледяные шапки. Такого Элсу еще видеть не доводилось. Деревья и кустарники здесь были низкорослыми, а дорога походила на звериную тропу.

– Я знаю, куда нас занесло, – пробормотал Горт. – Это Оунвидийская теснина. Они решили срезать. Еще миль двадцать – и мы окажемся в Племенце.

Элс постарался припомнить все, что ему было известно о северной Фиральдии. Вполне вероятно, Пинкус прав. Но насчет двадцати миль он, пожалуй, загнул. Скорее, все сорок.

Епископ боялся высоты и при виде гор замешкался. Браунскнехты, не выказывая ни малейшего уважения к его сану, грубо подталкивали Серифса вперед. Сгущались сумерки.

– Когда будет привал? – гневно поинтересовался епископ.

– Мы бы его давно сделали, кабы вы не упирались и не задерживали нас своим нытьем, – отозвался один из солдат. – А коли вы продолжаете, придется идти еще три мили.

Серифс затопал ногами, заупрямился и заявил, что дальше не пойдет. Глава отряда сказал своим людям:

– Идите вперед. Пока еще светло. Я приведу его в чувство, а потом мы вас догоним.