Наследницы - Кауи Вера (2002)

Она в немом негодовании уставилась на него, и Блэз, увидев перед собой ее испачканное сажей лицо, растрепанные волосы, мокрую блузку, облепившую маленькие твердые груди, пробуждавшие совершенно неуместные эротические мысли, вдруг захохотал. Глаза щипало, горло было забито дымом, но он, прижав ее к себе, хохотал, как безумный.

— Господи, ну и пугало! — сквозь смех выговорил он.

— Посмотрели бы на себя, — выдохнула Кейт, чувствуя, что у нее трещат ребра от этого объятия.

Он был грязный и насквозь мокрый, от него пахло дымом и копотью, но, когда Блэз слегка отстранил Кейт от себя, продолжая удерживать за плечи, она поймала его насмешливый взгляд и тоже начала смеяться.

— Я решил, вам пришел конец. Вы почти вывалились из этого окна, и я подумал, что сейчас крыша рухнет, ивы…

Кейт смотрела на него с изумлением. Этот человек с обезумевшими глазами и нервным смехом был совсем не похож на того Блэза Чандлера, которого она знала. Но под ее озадаченным взором он вдруг перестал хохотать, усмешка исчезла, а лицо исказилось мукой и напряжением.

— Это было невыносимо, представить себе, что вы… — проговорил он в безумной спешке, — это было невыносимо, Кейт! Вот и все…

Кейт была оглушена этим признанием. Дыхание у нее пресеклось, она увидела его потемневшие, ставшие словно незнакомыми глаза. Они застыли в дыму и в пекле, в гуле уже близкого пламени, изумленно глядя друг на друга, и Блэзу вновь показалось, будто все окружающее странным образом размывается и отступает от них.

— Кейт, — произнес он глухим голосом. И она вздрогнула, медленно подняла на него глаза и прильнула к нему. Когда губы их встретились, их обоих будто бы ударило электрическим разрядом, потом он обнял ее так сильно и нежно, что она испугалась своей безумной радости и восторга, а поцелуй его почти лишил ее сил.

Это длилось всего несколько секунд, но им обоим показалось, что минула вечность. Вдруг над их головами раздался треск, заставивший их отпрянуть друг от друга, — по лепнине поползли, извиваясь, как змеи, громадные изогнутые трещины.

— Господи, сейчас рухнет крыша!

Едва Блэз успел вымолвить эти слова, как одна из стен спальни начала сыпаться. Он снова привлек Кейт к себе.

— Крепко держись за мою руку и, что бы ни случилось, не отпускай… поняла?

Он кричал во весь голос, стараясь перекрыть грохот.

Кейт кивнула, впервые до конца осознав, в каком ужасном положении оказалась из-за своего глупого рвения.

Блэз спас ее от неминуемой гибели. И вот его сильная рука сжала ее ладонь, их пальцы переплелись. От руки Блэза исходило тепло и уверенность, но Кейт не могла отрешиться от убеждения, что все это ей просто снится.

Кейт дрожала как в лихорадке, даже страх отступил перед ее необъяснимым волнением, она почувствовала, как Блэз осторожно сжал ее пальцы, приглашая ее следовать за ним. «Что это такое?» — с изумлением спросила она себя, пока он вея ее к выходу.

В галерее второго этажа уже ничего нельзя было разглядеть из-за дыма. Прорвавшееся пламя лизало обивку из узорчатого шелка, лакированные панели, золотые разводы на лепном потолке, деревянные резные двери ручной работы.

Блэз пригнул голову Кейт и прокричал ей в ухо, чтобы перекрыть гул огня и треск горевшего дерева:

— Я попытаюсь держаться за перила, мы будем осторожно продвигаться по галерее, пока не доберемся до лестницы… не отпускай мою руку, иначе я не смогу отыскать тебя в этом дыму!

Они продвигались вперед медленно, дюйм за дюймом, Блэз нащупывал путь, потому что разглядеть что-либо было невозможно. Кейт задыхалась, ее легким недоставало кислорода. Фигуру Блэза она различала с трудом — руки были единственным, что надежно связывало их.

И Кейт намертво впилась в руку Блэза — если им суждено погибнуть, они погибнут вместе. Обретя Блэза столь чудесным образом, она не могла его потерять…