Наследницы - Кауи Вера (2002)

Ты, верно, не поверишь, но когда-то я сама была как молоденькая ива. Не то что нынче — нынче я смахиваю на целую рощу вековых дубов. — Агата принимала свои размеры как должное, без пустых сожалений и нытья, так же, как и все остальное в жизни.

Когда пришло время уезжать, Блэз бережно накинул бабушке на плечи соболью накидку, при виде которой у Кейт захватило дух, и положил ей на колени маленькую кожаную коробку. Потом она обратилась к Минни на незнакомом Кейт языке, звучавшем как набор хриплых нечленораздельных звуков и щелчков, и та ей что-то ответила спокойным, безмятежным тоном. Наконец кресло было поставлено на настил, покрывающий лестницу и ведущий прямо к дверце огромного автомобиля. Теперь Кейт поняла, зачем у него такая широкая дверца. Блэз взял бабушку на руки и осторожно посадил ее на заднее сиденье. Кресло сложили и убрали в багажник, Минни уселась рядом с шофером, а Кейт с Агатой.

Старая дама взглянула на внука.

— На этот раз сделаешь, как я велела, насчет «Анаконды»?

— Разве я не всегда поступаю, как ты велишь?

— Ха! Ты только и делаешь, что поступаешь наоборот, — фыркнула Агата Чандлер. — Мне ли не знать: ты говоришь мне одно, а потом идешь и делаешь другое. — Но когда Блэз наклонился к ней, чтобы попрощаться, она крепко обняла его за шею. — Береги себя, — хрипло сказала она.

— Я тебе позвоню сегодня вечером.

— Не забудь.

— Желаю приятно провести время, Кейт.

— Спасибо, Блэз, за… за все, — проговорила Кейт.

Блэз улыбнулся, отступил на шаг, захлопнул дверцу, и машина медленно тронулась.

Интерьер автомобиля отличался изысканностью: серая замша и темный орех. В машине было так же жарко, как и в доме, но Герцогиня — Кейт поймала себя на том, что стала называть ее именно так, — зябко куталась в мех.

Блэз успел объяснить Кейт, когда они ненадолго остались наедине, почему в доме так жарко.

— Бабушка страдает редкой болезнью крови, и ей все время холодно, — сказал Блэз. — Из-за недостатка тепла она может умереть. Поэтому она и летает в Нью-Йорк на обследование, а вовсе не из-за артрита. Так что потерпите, если можете.

— Мне совсем не жарко, — беззаботно ответила Кейт и почувствовала себя странно польщенной его ответной благодарной улыбкой.

Агата обернулась, чтобы помахать внуку на прощание, и Кейт увидела, что, несмотря на пронизывающий холодный ветер, Блэз стоял на мостовой, пока машина не свернула за угол. Агата удовлетворенно вздохнула.

— Вот каков мой Мальчуган, — сказала она с гордостью.

Они проехали в дальний конец аэродрома, предназначавшийся для частных самолетов, и сели в «Грумэн Гольфстрим» цвета меди с эмблемой Корпорации на хвосте.

Агату Чандлер пересадили в кресло и ее инвалидную коляску закатили в багажное отделение, а Кейт поднялась по трапу и оказалась в просторном салоне, выдержанном в кремовых и бежевых тонах — от ковров на полу до штор на иллюминаторах, перед которыми стояли удобные кожаные кресла. На столиках лежали кипы свежих журналов, освещенные светом настольных ламп. Их приветствовала улыбающаяся стюардесса.

— Ну, последний перегон, и все, — с облегчением вздохнула Герцогиня, освобождаясь от накидки. — Всего-навсего три часа до Аспена и полчаса до ранчо. Будем там к шести. По горному времени, — объяснила она Кейт, удивленной тем, что было уже четыре. — Там время отстает на два часа.

Конечно, напомнила себе Кейт, Америка — огромный материк, а не маленький остров.

— Поездка была удачной? — спросила стюардесса.

— Так себе. Как дела дома?

— Прекрасно. Когда мы утром вылетели из Денвера, погода была чудесная — солнце и мороз.

— Я слышала, у нас там снегопады.

— Да, снег шел всю неделю. Это очень хорошо для Аспена. Лыжники довольны.