Источник - Джеймс А. Миченер (1965, 1993)

– Когда работа тут будет закончена, мы сможем использовать опытных строителей в Иерусалиме. И похоже, что тут вы все сделали. – Он был грубоватый и резкий человек, привыкший распоряжаться на поле боя, и, хотя он уже начал испытывать к Удоду легкое презрение, в ходе знакомства с его трудами он был вынужден признать, что работа сделана просто превосходно. Положив руку на плечо строителя, он сказал: – И я сообщу царю, что это хорошая работа.

Удод пробормотал благодарность, а затем, вознеся безмолвную молитву Баалу, приступил к самому главному:

– Военачальник Амрам, новые укрепления ровно ничего не значат, пока источник воды находится под угрозой.

– Отсюда стены вокруг него кажутся достаточно надежными.

– Они все в заплатках. И лишь кажутся крепкими. Но оба мы знаем, что любая, даже самая небольшая армия без труда проломит их.

Военачальник не мог не оценить честности строителя. Едва только поднявшись на горный склон, он сразу же заметил фатальную слабость Макора. Но ничего не сказал, поскольку город был поселением на границе, которым в случае необходимости придется пожертвовать. Он понимал: если финикийцы решат напасть на него, то первым делом проломят стену вокруг источника и задушат город жаждой, но потеря этого города не станет ударом для царства. Тем не менее его поразило, что Удод правильно понимал тактическую ситуацию.

– Но есть способ так усилить Макор, что ни один враг не сможет взять его. – Удод старался, чтобы его голос звучал как можно убедительнее.

Несколькими краткими предложениями Удод объяснил, что в центре города надо пробить шахту и от нее проложить туннель к источнику. Удод нервничал, но с радостью отметил, что военачальник Амрам все понял.

– Затем мы снесем стены вокруг источника, уничтожим все их следы, перекроем источник большими камнями и завалим толстым слоем земли. И тогда никто не сможет подобраться к источнику – только изнутри, по туннелю.

Рассказ о замысле вдохновил его, и внезапно слова полились потоком. В своих логических построениях, в знании деталей Удод был настоящим поэтом – и в то же время военачальником. Он говорил о безопасности, которую обретет Макор, о безопасности, которая веками будет служить империи.

– И пусть финикийцы, – вскричал он, – хоть полтора года колотятся в стены города, за ними будет спокойно сидеть ваш гарнизон! И Иерусалим будет спасен.

Против своего желания – он был не из тех людей, которые загораются энтузиазмом, – Амрам заразился возбуждением Удода. Его соблазнила мысль, что Макор может стать постоянным форпостом на западной границе. И в рассказе Удода маленький город обретал совершенно иной вид: укрепились насыпи, исчезли злосчастные стены вокруг источника, и он увидел, как финикийские наемники тщетно бьются о стены города. Удод закончил свое повествование и застыл в ожидании.

– Что для этого потребуется? – прямо спросил Амрам.

– Мои рабы. И еще пятьдесят.

– Есть ли чертежи? – Он не сомневался, что этот решительный человечек уже обзавелся ими.

– Идемте ко мне домой, – тихо произнес Удод, опасаясь показаться слишком настойчивым. Когда они миновали главные ворота, он приказал одному из стражников: – Приведи ко мне Мешаба Моавитянина.

– Кого? – переспросил Амрам.

– Моего бригадира. У него все глиняные таблички.

Керит, ждавшая в доме правителя, услышала, как военачальник Амрам и ее муж прямиком прошли в их дом, и побежала боковыми улочками, чтобы успеть оказаться на месте и встретить гостя, как полагается, но, когда она, переводя дыхание, оказалась у дверей дома, мужчины уже лежали на полу, изучая чертеж Удода на пергаменте.

– О нет! – еле слышно прошептала она. – Мой глупый муж досаждает этому великому человеку такими глупостями.