Источник - Джеймс А. Миченер (1965, 1993)

– А что принадлежит тебе? Принадлежит на самом деле? – возразил Райх. – Твое образование. Характер. Твоя семья. Чем иным ты действительно владеешь? Или оно владеет тобой? – Однако когда они возвращались к дому археологов, Райх признался: – Ежегодно население кибуцев уменьшается. Сегодня людей больше не интересуют наши идеалы. Только быстрые баксы. – Он с сокрушением покачал головой. – Настолько, что это очень плохо для Израиля.

И в таком мрачном настроении Райх пошел в обратный путь мимо зданий, которые строил своей одной рукой.

Пришел сентябрь, и на раскопках началась большая серьезная работа. Увлечение замком крестоносцев осталось в прошлом; война между религиями стихла; следы римлян и греков погребены под пылью веков; евреи возводили свои рогатые алтари; и теперь археологи добрались до тех туманных, но богатых открытиями столетий, когда оставшаяся в памяти история только начиналась. Наконец обе траншеи достигли одного уровня и, соревнуясь друг с другом, извлекали обломки глиняной посуды, разбитой женщинами, еще не привыкшими к кухонной утвари, а россыпь кремневых сколов через века доносила рассказы о мужчинах, которые не знали железа и выходили на охоту лишь с каменными остриями, примотанными к деревянным древкам.

Теперь самым главным членом команды стала Веред Бар-Эль, ибо она единственная могла, только посмотрев на черепок, сообщить коллегам, что они прорылись сквозь один слой цивилизации и вышли к другому. Не укладывалось в голове, как она может на взгляд опознавать эти кусочки – некоторые из них были не больше шиллинга – по глазуровке, по украшениям, по манере обжига, по составу глины; имело значение, приглаживали ли их рукой, пучком травы или гребенкой. Складную фигурку Веред в спортивном костюме каждое утро можно было увидеть в одной из траншей, а остальную часть дня она сидела за своим рабочим столом. Вооруженные открытиями Веред Куллинейн и Табари проверяли тонкие слои гальки и щебня, в которых покоились глиняные осколки. Холм содержал в себе семьдесят один фут накоплений, которые откладывались одиннадцать тысяч лет, то есть в среднем на один век приходилось меньше восьми дюймов. Но основная масса отложений относилась к временам замка крестоносцев, так что целый ряд столетий дохристианской эры был представлен только двумя дюймами наносов, но они содержали данные, читать которые было столь же легко, словно они были напечатаны в утренних газетах. В это было трудно поверить, пока в траншее А не открылась тонкая полоска сажи, рассказавшая, как горел город – то ли от рук врагов, то ли в силу случайности, – и она оставила по себе безошибочные следы. И если в этом слое сажи и пепла находили обугленные оленьи рога или морские раковины, доставленные в Макор каким-то древним купцом из Акко, их тут же воздушной почтой отправляли в Чикаго или Стокгольм, где ученые могли проанализировать содержание углерода в обгоревших свидетельствах истории и восстановить время, когда полыхал пожар.

Например, Табари нашел два осколка керамики на уровне XIII, рядом с ними он обнаружил груду опаленных бараньих рогов, оставшихся после пожарища, которое, должно быть, в те времена и уничтожило Макор. Куллинейн, выслушав выводы, к которым пришла Веред Бар-Эль, предложил свою оценку возможной даты бедствия, однако послал авиапочтой образцы для радиоуглеродного анализа в лаборатории Америки и Швеции, и теперь ему оставалось лишь ждать подтверждения или опровержения своей догадки.