Берсеркер - Фред Томас Саберхаген (1992)

– Держитесь позади него. Лезьте следом и присматривайте за ним. – И двинулся первым.

Расщелина постепенно сужалась, но у выхода оставалась достаточно широкой, чтобы можно было протиснуться.

Щель вывела в следующую обширную полую сферу – внутренний храм. А в самом центре сферы Хемфилл узрел сложную конструкцию размером с домик, подвешенную на хитросплетении амортизаторов, расходящихся во всех направлениях. Стратегическое ядро, тут уж сомневаться не приходится. От ядра исходило призрачное сияние, напоминающее лунный свет; переключающие силовые поля отзывались на хаотичное бурление атомов внутри глыбы изотопа, каким-то образом выбирая, на какую из людских трасс или колоний направить следующий удар, и каким образом.

Хемфилл ощутил распирающее душу и грудь давление ненависти, достигшей триумфальной кульминации, и поплыл вперед, бережно баюкая в руках бомбу и раскручивая навитый на предплечье шнур. Приближаясь к центральному комплексу, он аккуратно привязал свободный конец шнура к детонатору бомбы.

«Я намерен жить, – думал он, – намерен узреть, как окаянная машина издохнет. Прикручу бомбу к центральному блоку, вот к этой столь невинной с виду болванке, укроюсь на расстоянии двухсот футов за этими массивными стальными балками и дерну за шнур».

Остановившись в идеальной позиции для наблюдения за сердцем корабля, Доброжил смотрел, как мужчина Хемфилл натягивает свою веревку. Доброжил испытывал некоторое удовлетворение от того, что его догадка оказалась верна и к стратегическому ядру действительно можно подобраться по этой узкой тропке громадного повреждения. Возвращаться этой дорогой уже не придется. Как только зложить будет схвачен, можно будет всей компанией вернуться в удобном лифте с воздухом. Этим лифтом Доброжил всегда пользовался, когда приезжал сюда для технического обслуживания.

Закончив приготовления, Хемфилл махнул рукой Доброжилу и Марии, наблюдавшим за ним, прильнув к одной и той же балке, и дернул за натянутую веревку. Разумеется, ничего не произошло. Корабль же сказал, что бомба обезврежена, а в подобных вопросах машина действует наверняка.

Оттолкнувшись от балки, Мария поплыла к Хемфиллу.

Тот дергал за веревку снова и снова. Испустив вздох нетерпения, Доброжил пошевелился. Здешние балки наполнены великим холодом, и Доброжил уже начал ощущать его сквозь рукавицы и ботинки скафандра.

Наконец, когда Хемфилл двинулся обратно, – выяснять, почему его устройство не сработало, – ремонтные автоматы появились из своего укрытия, чтобы схватить его. Он попытался выхватить пистолет, но их манипуляторы двигались куда проворнее.

Хемфилл даже не сумел толком оказать сопротивление, но Доброжил все равно наблюдал за схваткой с интересом. Облаченное в скафандр тело человека словно окаменело, явно напрягая каждую мышцу до предела. И зачем только зложить пытается бороться против стали и атомной энергии? Машины без усилий повлекли человека к шахте лифта. Доброжила вдруг охватило беспокойство.

Мария плыла прочь, обернув лицо к Доброжилу. Ему хотелось устремиться следом, снова прикоснуться к ней, но его вдруг охватила робость, как прежде, когда он удрал от нее. Один из ремонтных автоматов вернулся от лифта, чтобы схватить и унести Марию. А она все не отводила глаз от Доброжила. Он отвернулся, чувствуя в середке своего существа ощущение вроде наказания.

Безмолвие великого холода, омывающий все мерцающий свет стратегического ядра. В центре – хаотический блок атомов. Где-то в другом месте – двигатели, реле, датчики. Так где же на самом деле находится могущественный корабль, говорящий с ним? Повсюду и нигде. Покинут ли его эти новые чувства, порожденные зложитью? Доброжил пытался разобраться в себе, но даже не знал, с чего начать.