Перстень царицы Савской (сборник) - Генри Райдер Хаггард (1896, 1910)

– Не тратьте времени на расспросы, – сказал Орм, когда профессор с опаской приблизился к нему. – Я все объясню сам. Наше ночное путешествие будет крайне опасным – нас всего четверо белых среди дюжины враждебно настроенных дикарей, каждый из которых спит и видит, когда мы умрем. Поэтому мы с Квиком решили, что неплохо иметь при себе некоторое количество взрывчатки. Может, она и не пригодится, кто знает? Опять же, успеем ли мы ею воспользоваться? Большой вопрос. Во всяком случае, мы приготовили десять жестянок: этого достаточно, чтобы взорвать половину всех фангов, окажись они поблизости. Пять банок возьмет сержант и пять – я. Кроме того, я беру с собой электробатарею и триста ярдов проволоки. Детонаторы на месте, Сэм?

– Так точно, капитан.

– Вот и отлично.

Ничего более не добавив, Орм принялся рассовывать банки, батарею и проволоку по карманам своей куртки. Квик последовал его примеру. Потом они закрыли ящик, из которого взяли взрывчатку, и отнесли его туда, где шла погрузка на верблюдов.

Глава VI. Как мы спаслись из Хармака

Наконец все было готово, мы отправились в путь. Впереди ехал в качестве проводника один абати, имени которого я не припомню, но нас заверили, что он знает в этой местности каждую пядь земли. За ним шли Квик и Орм, ведя в поводу верблюдов, навьюченных ящиками с взрывчаткой. Далее следовал я и зорко наблюдал за животными, нагруженными прочим багажом, в том числе водой и съестными припасами. Позади всех, в арьергарде, находились профессор Хиггс, Шадрах и двое незнакомцев из племени абати.

Именно Шадрах предложил нам построиться в таком порядке. Он убедил нас, что если после всего происшедшего он пойдет во главе каравана, то любую ошибку или несчастный случай мы припишем его злому умыслу, а если он будет позади, мы не сможем оклеветать его. Услышав такие доводы, благородный профессор заявил, что тоже хочет доказать Шадраху свое доверие к нему, а потому предпочитает остаться с ним в арьергарде. Орм пытался протестовать, но Хиггс настоял на своем, тем более что Шадрах, казалось, был польщен таким расположением со стороны человека, еще недавно бывшего его врагом. Что касается меня, я придерживался мнения, что если бы мы, четверо европейцев, шли рядом, то в случае вражеского нападения в непроглядной мгле нас еще быстрее оттеснили бы от верблюдов и груза, который мы ценили не меньше, чем свои жизни.

Солнце давно закатилось, небо заволокла тьма, поднялся ветер и полил дождь. Мы вышли из заброшенного города на прежнюю дорогу и бесшумно двинулись к огням Хармака, которые сверкали впереди чуть левее от нас. Пройдя часа три, мы очутились напротив городских огней, а справа показались какие-то другие источники света. До сих пор все обстояло благополучно: об этом нас извещал головной проводник, а мы шепотом передавали его сообщения дальше по цепочке. Внезапно блеснула вспышка, и по всей колонне пронесся приказ: «Стоять!» Мы замерли, один из шедших впереди абати пробрался к нам ползком и объявил, что на дороге замечен кавалерийский отряд фангов. Мы принялись совещаться, как поступить. Шадрах приблизился к нам и сказал, что надо немного подождать, и фанги удалятся сами. Он полагал, что они появились чисто случайно, возможно, потому, что идет подготовка к большому празднику в стенах города. Шадрах попросил нас соблюдать тишину. Мы набрались терпения и стали ждать.

Я, кажется, забыл упомянуть, что во избежание непредвиденных обстоятельств Фараона мы везли в большой корзине. Он уже не раз путешествовал в ней, когда был утомлен, а сама корзина висела на боку у верблюда Оливера Орма. Пес спокойно лежал в ней, пока Шадраха не угораздило приблизиться к капитану. Почуяв врага, Фараон начал громко лаять. Вмиг все смешалось. Шадрах бросился назад в арьергард. Свет впереди начал стремительно приближаться, направляемый в нашу сторону. Передние звенья каравана дрогнули и сошли с дороги: и проводники, и верблюды.