Любовь юного повесы - Вернер Элизабет (2016)

– Опомнись! Приди в себя! Ты сам еще не знаешь, что с тобой, так я тебе скажу: ты влюблен! Влюблен в эту Мариетту Фолькмар!

Она выкрикнула последние слова голосом, который должен был буквально сразить ее сына, но Вилли стоял спокойно. Правда, на одну минуту он окаменел от изумления; действительно, ему это и в голову не приходило и только теперь стало ясно.

– О! – сказал он с глубоким вздохом, и что-то похожее на улыбку показалось на его лице.

– О! Это весь твой ответ? – закричала разгневанная мать. – Ты даже не отрицаешь этого? И это мой единственный сын, которого я воспитывала и ни на шаг не отпускала от себя! Я ставила тебя сторожем на то время, когда эта особа сидела у твоей невесты, а она околдовала тебя самого, иначе это не назовешь. И она же после этого разыгрывает передо мной оскорбленную добродетель, униженную невинность! Эта тварь…

– Мама, перестань! Этого я не потерплю! – сердито остановил ее Вилли.

– Ты не потерпишь? Что это значит? – воскликнула Регина, но, вдруг повернув голову к двери, стала прислушиваться. – Вот возвращается Тони, твоя невеста, которой ты дал слово, которая носит твое кольцо. Какими глазами ты посмотришь на нее?

Она нашла наконец действенное средство. Молодой человек вздрогнул, а когда ничего не подозревающая Антония вошла в комнату, молча опустил голову.

– Ты уже вернулся, Вилли? – спросила она. – Я думала… Но что с тобой? Что-нибудь случилось?

– Да, – сказала Регина. – Мы только что получили телеграмму из Бургсдорфа, и нам необходимо уехать завтра же утром. Не пугайся, дитя мое, опасного ничего нет, там сделали одну глупость, – она резко подчеркнула это слово, – которую можно быстро исправить, если вовремя принять меры. Я тебе после расскажу, в чем дело, а пока ничего не поделаешь, надо ехать.

Любопытство не принадлежало к числу недостатков Тони, и даже такое неожиданное известие не было в состоянии вывести ее из обычного равнодушия; уверение же, что ничего серьезного не случилось, окончательно ее успокоило.

– Неужели и Вилли необходимо ехать? – спросила она без особенного волнения. – Не может ли хоть он остаться?

– Ну, Вилли, отвечай же невесте! – Регина властно устремила свои зоркие серые глаза на сына. – Тебе лучше, чем кому другому, известно, как обстоит дело. Можешь ли ты взять на себя ответственность за то, что случится, если ты останешься здесь?

Глаза Виллибальда встретились с глазами матери; он отвернулся и проговорил сдавленным голосом:

– Нет, Тони, я должен ехать. Иначе нельзя.

Антония выслушала это заявление, которое наверняка опечалило бы другую невесту, весьма спокойно и тотчас занялась обсуждением вопроса, где путешественники будут завтра обедать, потому что курьерский поезд нигде не останавливался надолго; это беспокоило ее почти так же, как и разлука. Наконец она решила, что лучше всего будет взять с собой бутерброды и поесть дорогой.

Регина торжествовала, идя к зятю, чтобы объявить ему об отъезде, для которого так быстро нашла предлог. В самом деле, мало ли какое неожиданное событие могло произойти в большом имении, что потребовало бы присутствия хозяина. Разумеется, лесничий, как и его дочь, не узнал правды, хотя именно его недальновидность и была причиной неприятности. Впрочем, Регина ничуть не сомневалась, что Вилли немедленно образумится, как только ей удастся благополучно удалить его от чар «колдовства»: ведь он уже доказал это, решив уехать. Она ни за что бы не согласилась с утверждением, что решение об отъезде было принято только благодаря честности Вилли по отношению к невесте и что сама она сделала большой промах, заведя разговор о его чувствах к другой.

– Погоди, мой милый! – сердито ворчала она. – Я тебе покажу, как затевать такие истории да бунтовать против матери! Дай только нам вернуться в Бургсдорф, тогда упаси тебя боже!

Глава 11