Джен Эйр - Бронте Шарлотта (1847)

Я читала и перечитывала эти слова, чувствуя, что в них заключен очень важный смысл, но была не в силах уловить его. Я все еще пыталась разобраться в значении слова «учреждение» и связать первые слова со стихом из Священного Писания, когда кашель за моей спиной заставил меня обернуться. Я увидела девочку, сидящую на каменной скамье и склонившуюся над книгой. Похоже, она была захвачена ее содержанием. С того места, где я стояла, я смогла прочитать название – это был «Расселас». Название поразило меня своей странностью, а потому привлекло меня. Переворачивая страницу, она случайно подняла голову, и я спросила ее без предисловий:

– Интересная книга?

У меня уже созрело намерение попросить, чтобы она как-нибудь дала мне ее почитать.

– Мне – нравится, – просто ответила девочка после короткой паузы, в течение которой изучающе рассматривала меня.

– А о чем это? – продолжала я расспрашивать девочку, удивляясь, откуда у меня взялась эта смелость заговорить с незнакомкой, это было абсолютно противно моей натуре и привычкам. Но, я думаю, тот факт, что она читала книжку, затронул какую-то струнку в моей душе, и оттого в моей душе родилась симпатия к девочке: я ведь тоже любила читать, только я любила чтение на свой детский манер и не одолела бы и не поняла книги посерьезнее, с глубоким содержанием.

– На, посмотри, – ответила девочка, протягивая мне книгу.

Я так и сделала. Краткое ознакомление убедило меня, что содержание менее привлекательно, чем название. Для моего неразвитого вкуса «Расселас» показался скучным: ничего про эльфов и фей, про джиннов и духов. Вряд ли на этих страницах убористого текста есть что-то яркое, необычайное. Я вернула девочке книгу, она приняла ее спокойно и, не говоря ни слова, собралась снова с головой уйти в чтение книги, но я снова оторвала ее от этого занятия.

– Ты можешь сказать мне, что означает надпись над дверью? Что это такое – Ловудское учреждение? – спросила я.

– Это тот самый дом, куда ты приехала жить.

– А почему он называется «учреждение»? Он как-то отличается от других школ?

– Это отчасти благотворительная школа. Ты, я и все остальные – это дети, живущие благотворительностью. Я думаю, ты сирота. У тебя мама и папа умерли?

– Оба умерли, я их даже не помню.

– Ну и вот, все здешние девочки потеряли кого-то из родителей, а то и обоих, и эта школа называется воспитательным учреждением для сирот.

– И мы не платим никаких денег? Нас что, держат здесь даром?

– Платим, или наши родственники платят – по пятнадцать фунтов в год за каждого.

– Тогда где же тут благотворительность?

– Пятнадцать фунтов – это мало, чтобы содержать и учить нас, и разница поступает по подписке.

– А кто же эти желающие?

– Разные леди и джентльмены, которые считают это своим долгом. Они и из этих мест, и из Лондона.

– А кто это была – Наоми Броклхерст?

– Леди, которая построила новую часть здания, как там написано, и чей сын ведает тут всеми делами.

– Почему?

– Потому что он казначей и управляющий нашего заведения.

– Значит, этот дом не принадлежит этой высокой леди с часами, которая сказала принести нам хлеба с сыром?

– Кому? Мисс Темпл? Не-ет! Хорошо, если бы. Она за все отвечает перед мистером Броклхерстом. Мистер Броклхерст покупает нам всю еду и всю одежду.

– А он здесь живет?

– Нет, в двух милях отсюда, в большом таком доме.

– Он хороший человек?

– Он священник. Говорят, что он делает очень много добра.

– Ты сказала, что ту высокую леди зовут мисс Темпл?

– Да.

– А как зовут других учителей?