Шерлок Холмс и Золотая Птица - Дональд Томас (2013)

— Хорошо сказано, мой дорогой Гиббонс! — откинувшись на стуле, с усмешкой промолвил Холмс. — Мы еще сделаем из вас детектива-консультанта, помяните мое слово! Что вы на это скажете, Лестрейд?

Инспектор ничего не ответил.

— Нет, сэр, увольте, — тихо и почти дружелюбно произнес Гиббонс, покачав головой. — Какой из меня детектив-консультант, я и в подметки не гожусь вам, мистер Холмс. Столько про вас слышал. Что же касается нынешней недели, никто не заходил в те комнаты, никто из них не выходил, и сейчас там никого нет. Ваш полицейский сам все видел.

Даже Лестрейду стало очевидно, что он понапрасну теряет время. Альберт Гиббонс проявил себя честным и надежным во всех отношениях человеком, а кроме того — внимательным и полезным свидетелем. Его весьма опечалило убийство в Карлайл-меншенс. Сержант выказал горячее желание поймать преступника, но в то же время воспринял трагедию философски: словно то была весть о храбром солдате, павшем в бою.

Напоследок Лестрейд напомнил Гиббонсу, что тот все еще под наблюдением, и, вставая со стула, бросил на него сердитый взгляд.

— Гиббонс, вам запрещается рассказывать об этом кому бы то ни было. Никаких пьяных разговорчиков в кабаках. Если вздумаете съехать или поменять место службы, вы обязаны нас известить. И это не просьба, а приказ. Мы с вами еще не закончили, милейший. Я непременно вас вызову.

— Благодарю вас, мистер Лестрейд, — отозвался портье, снова приняв меланхолический вид, глаза его чуть слезились. — Касаемо пьяных разговорчиков, хотелось бы довести до вашего сведения, что я не любитель спиртного. С самого рождения принадлежу к Свободной методистской церкви и останусь ей верен до самой смерти. А в кабаках бываю лишь затем, чтобы наставить на путь истинный заблудшие души. Если в один прекрасный день, сэр, я увижу там вас, то протяну руку помощи.

Мы втроем вышли из Лэндор-меншенс и распрощались. Инспектор направился в сторону Виктория-стрит, в Управление уголовных расследований. Как только он скрылся из виду, Холмс развернулся и поспешил обратно в здание. Все это походило на нелепый спектакль.

— Скорее, Ватсон, пока не исчез единственный надежный свидетель! Сержанту Гиббонсу вполне можно доверять. Нужно поговорить с ним наедине, без нашего друга Лестрейда.

И вот мы снова оказались в той же каморке, на тех же стульях, с которых встали пять минут назад.

— Вам нечего нас опасаться, — поспешил Холмс уверить Альберта Гиббонса. — Ваше военное прошлое говорит само за себя!

Но, несмотря на увещевания, сержант казался обеспокоенным. В присутствии Лестрейда он держался гораздо увереннее.

— Сэр?

— Вы знаете, в какой именно комнате в Карлайл-меншенс обнаружили тело капитана Селлона?

— Да, сэр. В гостиной квартиры под номером сорок девять. Он сидел за письменным столом. Утром сержант Хаскинс рассказал. Мне очень жаль капитана, сэр.

— Вам знакома эта комната, — сказал Холмс после долгой паузы.

— Сэр?

— Гиббонс, это был не вопрос. Когда именно вы входили в квартиру под номером сорок девять в доме напротив? Быть может, вы открыли дверь при помощи дубликата, снятого с ключа именно тем способом, о котором только что рассказали инспектору Лестрейду? Это произошло утром, еще до рокового выстрела? Или капитан был уже мертв?

— Кто сказал вам, что я был в той квартире, сэр? Да я даже не заходил в тот дом.

— Я так говорю, — отрезал Холмс. — Капитан Селлон служил в отделе особых расследований военной полиции. Убежден, вам об этом известно. Если я не ошибаюсь, вы были его поверенным. А мы поверенные мистера Дордоны. Он наш клиент. Так что, простите меня за клише: мы все вместе увязли в этом деле. А теперь, будьте добры, выкладывайте все без утайки. Даю слово, если услышу от вас правду, то не причиню вам вреда, а вот ложь может вас погубить.

Сержант Гиббонс переводил взгляд с меня на моего друга, но тот не дал ему опомниться: