Шерлок Холмс и Золотая Птица - Дональд Томас (2013)

— Помните, инспектору Лестрейду нужно на кого-то повесить это преступление. Так вот, вы заходили туда еще до убийства капитана? И даже до его приезда, так? Или же вы обнаружили тело, когда вошли утром в квартиру, открыв дверь дубликатом ключа?

— Я…

— Секундочку. Позвольте. Только что в присутствии Лестрейда вы рассказывали нам о том, как сделать ключ. Но сами ничего подобного не предпринимали, ведь ключ у вас уже был, вам его дали? И наверняка сам Селлон. Так? Превосходно. Скажите же мне, вы застали его этим утром? Он успел что-нибудь сказать вам перед смертью?

Сердце замерло в моей груди. Так часто приключалось, когда я становился свидетелем гениальной стратегии Холмса. Иногда во время допроса он, казалось, задавал вопросы наугад и действовал как настоящий игрок. Но если удача и сопутствовала ему, то только потому, что сыщик не сводил глаз со своей жертвы, словно ястреб или кобра. Вопрос за вопросом, и собеседник вдруг терял точку опоры и сдавался.

— Вы и в самом деле Шерлок Холмс, — вздохнул Гиббонс. — Я это знал.

— Разумеется. А теперь отвечайте.

— А вы, сэр, значит, доктор Джон Ватсон?

— Конечно же. Мы с вами встречались несколько месяцев назад. Вы принесли нам письмо от инспектора Грегсона.

Сержант молча встал, подошел к небольшому бюро и поднял крышку. Рука его скользнула в отделение, где обычно хранятся бумаги и конверты. С тихим звуком сработала какая-то пружина. Гиббонс отодвинул в сторону деревянную панель, за которой был скрыт глубокий потайной ящик, и вынул оттуда пакет.

На коричневой обертке отсутствовали надписи, внутри же лежало два предмета: полоска гладкой кожи, от которой слегка пахло конюшней и воском, и алая ленточка от медали с каким-то бурым пятном. Я врач и потому с первого взгляда определил кровь. Но что же это за вещи?

— Эти доказательства капитан Селлон всегда держал при себе, — тихо сказал Гиббонс. — У них в Карлайл-меншенс что-то не заладилось. И тогда появился тот, кто назвался преподобным Дордоной, и уговорил капитана показать эти предметы вам. Сначала мистер Селлон не соглашался, но потом уступил. Бедняга уже не сможет выполнить просьбу друга, так что это сделаю я.

— Вы знаете майора Патни-Уилсона, — уточнил Холмс, чуть наклонившись вперед и положив руки на колени. — Но его настоящее имя не следует никому называть.

— Я так и подумал, что вы прознаете, мистер Холмс, — глубоко вздохнув, кивнул сержант. — Вам что, известно обо всем на свете?

— Почти.

— Что же теперь будет с этими предметами? Ведь это, джентльмены, улики, свидетельствующие об убийстве. Предумышленном убийстве, если угодно.

Полоска кожи шириной всего в пару дюймов напоминала деталь конской упряжи. Вполне обычный ремешок, только вот один его конец словно от чего-то отодрали или отпороли. Я не профессиональный кавалерист, но даже мне было ясно: это, скорее всего, часть кобуры, крепившейся спереди к офицерскому седлу. Однако кое-что вызывало удивление.

Во-первых, отпоротый конец явно отделили от седла при помощи лезвия, на блестящей коже остался глубокий надрез. Нити не просто разорваны — их умело надрезали в нужном месте. И по-видимому, с умыслом: всадник забирается на коня, ремешок от кобуры отрывается от подпруги и человек падает на землю.

Во-вторых — деталь не столь зловещая, но удивительная, — на коже виднелось золотое тиснение: мальтийский крест и корона. Символы французской королевской семьи, находящейся в изгнании.

Я снова вспомнил рассказ о гибели Луи Наполеона, принца империи. Из зарослей появились туземцы, конь принца, Перси, рванулся прочь при звуке выстрелов, как и остальные лошади. Юноша побежал следом за испуганным животным, цепляясь за упряжь и стременной ремень. Кое-кто утверждал, что он сделал несколько попыток забраться в седло, но лошадь скакала все быстрее, подпруга лопнула, и принц упал прямо под ноги врагам.