Шерлок Холмс и Священный Меч - Томас Фрэнк (1980)

– Итак, он не мог вскарабкаться по стене. Не мог воспользоваться лестницей, ибо было бы просто невозможно быстро убрать ее. И я думаю, – произнес Холмс со смешком, – что, не имея крыльев, он вряд ли мог бы взлететь на балкон.

– Тогда как же он поступил? Я не вижу никакого ключа к разгадке этой тайны.

– Что-то сегодня вы туго соображаете, старина. Исключив все обычные методы, мы неминуемо приходим к выводу, что грабитель воспользовался веревкой, как это делают альпинисты.

Я невольно открыл рот от изумления. Не потому, что удивился такому простому и логичному объяснению, а потому что поразился своей непроходимой тупостью.

– Представьте себе, что я стою здесь. – вновь заговорил сыщик. – Ночь темная и дождливая, а вы знаете, что в плеске дождевых струй тонут все другие шумы. В руке у меня моток веревки с привязанной на конец «кошкой». Прямо отсюда я мог бы зацепить «кошку» за каменную балюстраду. Затем, взобравшись наверх, протащить «кошку» под перилами и опустить наземь. Теперь с балкона свисает двойная веревка. Я вхожу в дом через застекленную дверь. Услышав, что кто-то поднимается по лестнице, выбегаю на балкон и спускаюсь по веревке, которую тут же вытаскиваю за «кошку», и исчезаю в темноте. Все.

– Поразительно, Холмс. Вы очень убедительно воспроизвели всю сцену.

– Не совсем так. Я только объяснил, как бы на месте грабителя поступил я. Однако, если нам удастся найти какие-нибудь царапины на балюстраде, вопрос можно считать решенным.

Некоторая самоуверенность, проскользнувшая в его тоне, неприятно резанула меня. Но я счел это раздражение недостойным и тут же его подавил.

У парадной двери нас приветствовал почтенного вида дворецкий, и мы вслед за ним поднялись наверх. Потолки в Мейзвуде были высокие, комнаты такие большие, что вполне бы подошли для заседания генерального штаба армии. Однако здесь полностью отсутствовала феодальная атмосфера, столь типичная для многих английских усадеб, впрочем, в этом не было ничего удивительного, ибо дом выстроили в этом столетии, обстановка же отнюдь не подчеркивала принадлежность к тому или иному периоду, а просто отражала стилевые особенности интерьера различных стран.

Гостиная наверху была залита солнечным светом, с балкона открывался чарующий вид на окрестности. Когда Дитс присоединился к нам, на этот раз уже в твидовом костюме, Холмс осматривал балюстраду с помощью карманной лупы, с которой он никогда не расставался. По мере продвижения от балясины к балясине его изыскания становились все лихорадочнее и лихорадочнее. Наконец он посмотрел на нас с нескрываемой досадой на лице.

– Я только что весьма правдоподобно объяснил Ватсону, каким образом ваш незваный гость смог взобраться на балкон, а затем спустился с него, но я не могу найти доказательств, подтверждающих мою версию.

Пока я пересказывал Дитсу соображения Холмса, последний все еще осматривал балюстраду, на этот раз снаружи. Неожиданно он резко вскрикнул.

– Еще не все потеряно, господа, – сказал он, когда мы приблизились к нему и встали в указанном месте. У львиной головы с наружной части балюстрады не хватало пол-уха.

– Что это? – удивился Дитс. – Когда это могло случиться?

– Это случилось совсем недавно, – произнес Холмс торжествующим тоном. – Заметьте, скол совсем свежий. Моя догадка в принципе была верна, но осуществлялось все несколько иначе, нежели я предполагал.

Дитс взирал на него с явным недоумением, даже несколько растерянно.