Ледовый апокалипсис - Ладлэм Роберт, Кобб Джеймс (2008)

В винтовке ощущалось что-то странно знакомое, и, проверив серийный номер, Смит убедился в том, что это та самая «SR-25», с которой он упражнялся на горных тренировочных сборах, перед тем как получить последнее задание. Дотошность Фреда Клейна была поразительной и трогательной.

Валентина Метрейс с видом знатока, каковым она, собственно, и являлась, одобрительно вздернула бровь.

– Великие умы думают одинаково, Джон. Я подозревала, что нам придется поработать и в горах.

Сама она взяла мягкий чехол и достала оттуда спортивную винтовку гражданского применения, странно смотревшуюся рядом со смертоносным оружием Рэнди и Смита. Тщательно ухоженная, винтовка тем не менее была далеко не новой, о чем свидетельствовали царапины и потертости на прикладе из орехового дерева, но зато снабжена мощной и новой оптикой, настоящим произведением оружейного искусства.

– Что это такое? – спросил Смит, когда Валентина достала винтовку из мягкого чехла.

– Это из моей личной коллекции, – ответила она, опытной рукой дернув на себя досылатель затвора. «Винчестер», модель 70, подлинный экземпляр производства до 1964 года, с одним из первых стволов Дугласа из нержавеющей стали. Валентина подняла элегантную старую винтовку к плечу и посмотрела в оптический прицел в сторону поднимающегося из-за горизонта рассвета. – Оптика «Шмидт и Бендер», увеличение от трех до двенадцати крат. Экспансивные пули «Свифт А-Фрейм» калибра 220 с углублением в головной части. Начальная скорость полета более четырех тысяч футов в секунду, точность попадания можно назвать фантастической, а эффект – ошеломляющим. Как говорится, такие теперь не делают.

– Из нее только ворон стрелять! – презрительно фыркнула Рэнди.

– Это зависит от того, кого ты, милая, называешь вороной, – мрачно ответила Валентина. – Всади «Свифт» в грудь человеку – и это будет для него то же самое, что прямой удар молнии, выстрели ему в плечо, и это будет не дырка, а чистая ампутация. Однажды я с трехсот метров завалила из этой старушки огромного крокодила, а у крокодилов, между прочим, очень твердый череп и очень маленький мозг.

Настала очередь Смита удивленно вздернуть бровь.

– А у вас любопытные хобби, профессор!

Валентина загадочно улыбнулась.

– Вы себе этого и вообразить не можете, дорогой подполковник.

– А для меня что-нибудь найдется? – спросил Смыслов, глядя на богатый арсенал компаньонов.

– Для вас мы ничего не заказывали, майор, – ответил Смит, – но, я согласен, вам тоже нужны зубы. – Он взглянул на Валентину. – Позаботиться об этом я попросил профессора.

Валентина кивнула, закинула винтовку за плечо, а затем подошла к вертолету и взяла с пилотского сиденья ремень с кобурой и чехлом для запасной обоймы. Протянув его Смыслову, она сказала:

– Ничего особо сексуального или экзотического, майор. Стандартное оружие Береговой охраны, но вам подойдет.

Смыслов вынул из кобуры автоматическую «беретту 92F», взвесил ее в руке и для пробы передернул затвор.

– Да, вполне подойдет, – задумчиво произнес он.

Последним предметом, который появился на свет из темно-зеленого тюка, оказалась прямоугольная аптечка, в специальных углублениях которой покоилось с дюжину больших, закрытых белыми пластиковыми крышками пузырьков с таблетками.

– Это – на всякий случай, дамы и господа, – объявил Смит, раздавая каждому из своих спутников по флакону с антибиотиками. – Для начала примите по три капсулы, а потом – по две капсулы каждые двенадцать часов, причем натощак. Повторяю, натощак. Хуже не будет, но в случае чего может помочь.

– Не дадите ли и мне, подполковник? – Одетый в парку, у входа в ангар стоял профессор Троубридж, наблюдая за тем, как вооружается команда Смита. – Я лечу… – Он осекся и поправил самого себя: – Я хотел бы полететь с вами на остров.