Раскаленный добела - Эндрюс Илона

Я отвернулась от него и посмотрела на сад внизу. Ни у кого не должно быть цветущего зимой сада, но Барановский каким-то образом это устроил. Кустарник с желтыми цветами обрамлял изгибы садовых дорожек; высокие стрелы незнакомых растений с белыми треугольными цветами покачивались; и розы, много-много роз всех оттенков от белого до красного заполняли клумбы. Среди них небольшие беседки предлагали место для уединения и наслаждения видом. Светлые парусиновые навесы, треугольные и туго натянутые на слегка изогнутые каркасы, словно паруса какого-нибудь галеона, затеняли дорожки между беседками. Остальная часть дома изгибалась вдали, обнимая край сада.

Роган молчал. Ну и ладно. Мы можем просто стоять здесь и ничего не говорить.

Налетел порыв ветра, и я обняла себя за холодные плечи. Вечерние платья не были предназначены для театрализованных побегов на балконы посреди зимних ночей.

Роган снял пиджак и накинул его мне на плечи.

Я передернула плечами.

— Не надо.

— Невада, ты замерзла.

— Я в порядке.

— Это просто чертов пиджак, — прорычал он.

Я прищурилась.

— В чем подвох?

— Что? — В его голосе звучало раздражение.

— В чем подвох с пиджаком? Во что он мне обойдется? Ты продолжаешь отщипывать по кусочку от моей независимости всякий раз, когда пытаешься «позаботиться» обо мне, поэтому я бы хотела узнать цену заранее.

Он выругался.

— Красочно, но не очень информативно. — У меня застучали зубы. Я крепко их сжала, и у меня стали дрожать коленки. Замечательно.

— Возьми пиджак.

— Нет.

Мы уставились друг на друга. Хорошо, что взгляды не были мечами, иначе бы мы схлестнулись в дуэли прямо здесь на балконе.

— Можешь уже возвращаться, — сказала я. — Уверена, он явится сюда узнать, в чем вся соль, стоит тебе только уйти.

— Я уйду, когда сочту это необходимым.

Судя по крепко стиснутой челюсти, он и не думал сдвинуться с места, и был слишком большим, чтобы я могла спихнуть его с балкона в кусты роз внизу. Хотя искушение попробовать было.

— Я знаю о «Кастре».

Посмотрим, как он справится с этим.

Он никак не отреагировал.

— Откуда?

— Августин узнал твоих людей во время одного обмена, который они охраняли.

— А. — Он поморщился. — Августин стал интересоваться моими делами после идиотизма Пирса. Для такого случая я обзавелся служебными собаками. Он может изменить свой облик, но не может изменить свой запах. Похоже, я немного опоздал.

— Какие сделки ты охраняешь? Кто твои клиенты? Наркодилеры? Убийцы?

— Да, убийцы. Но только если их имя относится к Дому. Я никогда не имел дел с наркоторговлей. Я знаю преступный мир, и он знает моих людей. Мы проходим мимо как два незнакомца на улице, которые знают друг о друге, но никогда не пересекаются, и именно так мне бы и хотелось это оставить.

Правда.

— Зачем ты этим занимаешься?

— Информация, — сухо ответил он. — Я существую вне общества Превосходных по собственному выбору, но знаю о нем больше, чем те, кто в нем укоренился. Информация дает мне власть, и когда необходимо, я ее использую.

Налетел очередной порыв ветра. Если Барановский не объявится в ближайшие две минуты, я замерзну насмерть.

Роган взглянул на сад. Парусиновый навес оторвался от остальных, полетел к нам и обернул левую сторону балкона, защитив нас от ветра. В ответ темная тень переместилась в окно третьего этажа на расстояние около пятисот ярдов от нас через сад. Роган отметил окно взглядом и отвернулся. Он тоже видел. За нами наблюдали, вероятно, кто-то со снайперской винтовкой.

— Именно об этом я и говорила. Я отказалась от твоего пиджака, поэтому ты решил все по-своему. Ты не считаешься с моими желаниями. Совсем.

— Тебе хочется померзнуть? — Он пристально посмотрел на меня.

— Да. — И это прозвучало откровенно глупо. Я вздохнула про себя.