Раскаленный добела - Эндрюс Илона

Лимузин скользнул на круговую дорожку, огибающую великолепный фонтан. На противоположной стороне парковки среди деревьев вырос огромный белый особняк. С этой точки массивное здание напоминало глаз. Большая круглая башня находилась в центре подобно зрачку, окруженная возвышающимися белыми колоннами, которые поддерживали полукруглый балкон. Два изогнутых крыла здания простирались от башни, красиво утопая в зелени. Арочные двери и окна сияли гостеприимным янтарным светом. Я практически слышала голос какого-нибудь агента по элитной недвижимости: «Выстроенное в элегантном смешении итальянского, французского и раннего Диснеевского стиля, это великолепное владение предлагает тысячи ванных комнат для всех ваших дорогостоящих темных делишек…»

— Насколько этот дом большой?

— Тридцать тысяч квадратных футов, — сказал Августин. — Барановский построил его специально для благотворительного приема несколько лет назад. В башне находится центральный бальный зал, в правом крыле — ресторанное пространство и презентационная аудитория, в левом находятся жилые покои. Когда его здесь нет, он сдает дом в аренду для выездных совещаний.

Лимузин остановился. Вот мы и на месте.

— Не волнуйся, — ободрил меня Августин. — У тебя все получится. Будь собой, Невада.

Водитель открыл мою дверь. Августин обошел вокруг лимузина и протянул мне руку. Я оперлась на нее и вышла и машины.

Он предложил мне руку. Я покачала головой.

Цель была — заявить о себе и выделиться. Прилагаться к Августину в качестве пары заставит большинство людей меня проигнорировать. Мы поднимались по широкой лестнице к арочному входу, обрамленному возвышающимися коринфскими колоннами. Мужчина и женщина, оба в строгих темных костюмах, ждали у входа. Августин встретился глазами с женщиной, и подал небольшую карточку.

Она склонила голову.

— Мистер Монтгомери. Добро пожаловать.

— Добрый вечер, Эльза.

Мужчина поднял сканер и по карте скользнул луч красного лазера.

Охранник коснулся своего наушника и его голос одновременно раздался сразу из двух мест — из его рта и из динамика где-то внутри дома.

— Августин Монтгомери из Дома Монтгомери и гостья.

Они наверняка знали мое имя, вес и размер обуви. Но рядом с Августином, мое имя ничего не значило. Я стала «гостьей» и меня это совершенно устраивало.

Мы прошли через арочный вход, гранитный пол был отполирован до зеркального блеска. Белые стены поднимались высоко вверх и были украшены длинными баннерами, анонсирующими разнообразные выставки музея Изобразительных искусств Хьюстона: женщина в невероятно широком перламутровом платье с такой же объемной прической и подпись «Великолепие Габсбургов: экспонаты из Венской Императорской коллекции»; керамическая статуэтка мужчины в круглом шлеме, который сидел, скрестив ноги и положив руки на колени, была подписана: «Игрок в мяч: искусство древней Мексики»; и странно выглядящий оранжево-красный пластиковый браслет с узором из черных точек, окруженных белыми и разноцветными шипами, отмеченный «Загадочные ювелирные изделия Рональда Уордена».

Широкая дверь предоставляла доступ в бальный зал прямо перед нами, давая некоторое представление об основном этаже и толпе внутри — женщинах в ярких платьях и мужчинах в черном. Две подвесные лестницы с изящными коваными перилами вздымались по обеим сторонам двери, ведя на верхний этаж к двум дополнительным дверям.

Августин направился прямиком в бальный зал. Я подняла подбородок и зашагала рядом с ним, будто здесь я была своя.

— Почему бы не провести прием прямо в музее?

— Барановский Превосходный. Нам нравится контролировать наше окружение. Следуй за мной. Мы войдем, а затем просто пустимся в свободное плавание.