Раскаленный добела - Эндрюс Илона

Корнелиус встретил его взгляд.

— Предположим, что я трачу столько же времени на подготовку моих животных и оттачивание своей магии, как и ты на совершенствование своих иллюзий.

— Насколько вы уверены, что это сработает? — спросила я Корнелиуса.

Он мне улыбнулся.

— Давайте это сделаем, — сказал Роган.

Роган владел фургоном для слежки. Снаружи он выглядел как кемпер средних размеров. Внутри была стена высокотехнологичных компьютерных экранов, оборудования, кабелей и разнообразных мониторов. Я сидела в черном кожаном кресле, которое могло поворачиваться на 270 градусов, когда не было заблокировано, и было снабжено ремнем безопасности и подогревом сидения, и наблюдала за данными с камеры ночного видения на главном экране, пока два хорька и чуть больший зверек, которого Корнелиус называл китайским хорьковым барсуком, прокладывали путь сквозь кустарник. Китайский хорьковый барсук был очаровательно пушистым, и мне удалось погладить его и скормить немного изюма, прежде чем Баг надел на него шлейку с камерой и коммуникатором. Два боковых монитора предоставляли одинаковые данные с камер хорьков. Корнелиус с Багом сидели перед ними, у обоих были надеты наушники с микрофонами.

— Поверить не могу, что ты установил камеры на хорьков, — сказал слева от меня Августин.

— Ты же устанавливаешь камеры на дронов, — ответил Корнелиус.

— Да, но на дронах и должны быть камеры. Это же… это неестественно.

Корнелиус воздержался от улыбки.

На экране по-прежнему моросил дождь. Это была как раз та ночь, когда холод пробирает до костей. Я наклонилась поближе, наслаждаясь возможностью быть в сухости и тепле. Пока они разбирались со шлейками, я быстренько сбегала домой, где сменила мое прекрасное и промокшее под дождем платье на прозаичную футболку и джинсы. Мои волосы все еще были собраны в прическу, но с макияжем пришлось распрощаться. Так я чувствовала себя более естественно, но было что-то волшебное в том платье, в присутствии на балу и прогулке с Роганом на балкон. Что-то, что заставляло вспомнить о почти детской вере в магию и чудеса. Когда я мысленно возвращалась к этому вечеру, то мне следовало бы помнить Барановского, мужчину, с которым я говорила всего за несколько минут до его смерти в его же собственном особняке. Вместо этого, я помнила прикосновение пальцев Рогана к моим, и его лицо, когда он сказал «Я вижу Превосходную». Он произнес это так, словно его это ужасало. Меня это беспокоило. И беспокоило куда больше, чем убийство Барановского.

Неужели я стала привыкать к смерти? Надеюсь, нет.

По словам Бага и его специалистов по наблюдению, Дэвид Хоулинг так и не добрался домой. Он исчез с карты где-то между особняком Барановского и своим домом в Ривер Оукс. Ни Баг, ни двое его помощников не смогли его выследить. Когда Баг выудил мобильный номер Хоулинга из какого-то источника в интернете и набрал его по указанию Рогана, номер оказался вне обслуживания.

Кустарники закончились, и три маленьких зверька остановились. Перед ними простирались двадцать ярдов открытого пространства, за которыми маячили стены северного крыла особняка, где по сведениям Рогана, располагалась прачечная. Между кустарником и стеной местами росли декоративные растения и розовые кусты. Вентиляционная решетка из прачечной, судя по всему, была замаскирована зеленью.

Корнелиус щелкнул переключателем на своих наушниках, его голос стал чистым и дружелюбным, как если бы он говорил с группой маленьких детей.

— Посмотрите налево.

Камеры переместились, когда зверьки одновременно посмотрели налево.

— Посмотрите направо.

Камеры покорно повернулись вправо. Все чисто.

— Бегите к стене.

Три зверька прошмыгнули через лужайку, к розовым кустам у стены.

Корнелиус сосредоточился, его взгляд сфокусировался, а голос стал тихим и почти гипнотизирующим.

— Резкий запах. Желтый ядовитый запах. Найдите его.

— Ядовитый запах? — переспросил Роган.