Огненное евангелие - Мишель Фейбер (2011)

— Я хочу сказать, что эта так называемая «история из жизни» была… э… определенным образом подана. А у Малха я этого не почувствовала.

Матт кивнул.

— Да, Малх будет классом повыше. Ближе к… Анне Франк.

— Двадцать пять миллионов экземпляров, — отреагировал эльф без запинки. — Мировые продажи, начиная с 1947 года. Как говорит Матт, «платите той же монетой». Анну Франк, судя по всему, мы далеко обставим еще до конца года. Какой, мистер Гриппин, вы получили аванс, не скажете?

— Не помню, — ответил Тео, загипнотизированный песчинкой, казавшейся ему ничтожно малым дельфином, застрявшим в стоячей бухточке.

— Его ограбили, это все, что я могу вам сообщить, — сказала Томоко Стайнберг. — Если бы он сразу обратился в «Оушен», мы бы его оценили по достоинству.

— А вот интересно… — Матт повернулся к Тео. — Мистер Гриппин?

— Ммм?

— Эти свитки. Они сейчас где?

— Сейчас?

— Где вы их держите? Оригиналы. Папирусы.

Тео поднес к губам бокал и сделал изрядный глоток. Скоро ему придется сфокусироваться, чтобы предстать перед публикой.

— Папирусы? — повторил он. — У себя в квартире.

— Не в тайной банковской ячейке?

Тео устало улыбнулся:

— Это только в романах Дэна Брауна и в книжках по конспирологии документы хранятся в тайной банковской ячейке. А у нас реальная жизнь.

— Ну, не знаю, мистер Гриппин. В реальной жизни, в Нью-Йорке, если у вас дома лежат документы исключительной ценности и вы уезжаете с чтениями по городам и весям, можете не сомневаться, найдется немало людей, которые постараются залезть к вам в дом, чтобы их украсть.

— Не забывайте, что я живу в Канаде.

— При всем уважении, мистер Гриппин, канадское гражданство — это не оберег от всех неприятностей.

В этот момент фоновая музыка, запущенная в книжном магазине, оборвалась на полуслове. Из динамиков послышалась живая атмосфера зала, где множество людей перешептывались, сопели, ерзали на стульях и все такое прочее. Сладкий голос, который не ассоциировался у Тео ни с кем из тех, кому он был представлен, произнес:

— Спасибо за терпение. Пожалуйста, проверьте, выключены ли ваши мобильные телефоны. Наступает поистине важный момент. В издательском деле было не так много случаев, когда бы книга… — ну и так далее. Тео внимал этой риторике так, будто она не имела к нему никакого отношения, будто он по ошибке решил, что это надо бы послушать.

Эльф сделал к нему шаг и вскинул свою человекоподобную руку. Тео дернулся, но тип просто глянул на часы.

— Шоутайм, — объявил он.

ДЕЯНИЯ

Пусть никто не говорит, что, когда пришел час распятия, Спаситель проявил малодушие. Ибо, увы, такие разговоры были. Симон из Капернаума[9], когда-то самый ревностный из учеников, а ныне потаскун и пьяница, рассказывает всем, кто готов его выслушать, что Иисус умер, как последний изгой, как трусливый разбойник, да просто как домашний скот, без чести и достоинства. Интересно, с каким достоинством принял бы смерть сам Симон в подобных обстоятельствах, спросит кто-то. Только не я. Господь учил нас любить наших врагов. И как же досадно, что Симон, которому пристало быть горящим маяком для нашего узкого круга, стал нашим врагом и только и желает, чтобы наш фитиль погас и мы остались в темноте.

Но довольно о Симоне. Вы просили меня рассказать о последних днях нашего Спасителя, а вместо этого я трачу слова на человека, который проливает на себя дешевое вино и якшается с блудницами. И вовсе не так, как это делал Господь, чтоб вы понимали! Это поведение свиньи. Но хватит о Симоне и его грязных нападках на Спасителя.