Исцеляющая сила без медицины. Руководство к преодолению жизненных препятствий и возвращению радости - Кэрол А. Уилсон (2009)

Шварц (1982) вслед за Йельской конференцией, посвященной поведенческой медицине в 1977 году, выступил в защиту объединяющей теории биопсихосоциальной модели. Теория признавала развивающиеся области поведенческой медицины и поведенческого здоровья, предполагая, что для полной оценки здоровья человека и составления рекомендаций по лечению диагноз должен всегда учитывать взаимодействие биологических, психологических и социальных факторов. Позднее Дреер (1986) утверждал, что эти условия являются одновременно причиной и следствием большинства заболеваний. Далее, несмотря на мнимую необоснованность биопсихосоциальной модели, было обнаружено, что совокупность социальных факторов является более эффективной, чем биомедицинская модель в лечении таких расстройств, как депрессия у детей (Льюис и Льюис, 1981); множественный склероз (Вандерплейт, 1984), тоска (Энгле, 1977) и предменструальный синдром (Кейе и Трюннелл, 1986; Уилсон, 1992). Очевидно, что социальная динамика семьи и отношений с другими людьми была признана важным фактором в лечении этих заболеваний. Однако в моделях тела-разума-духа явственно ощущалось отсутствие «социальной» составляющей, несмотря на ее несомненную значимость. Я обнаружила, что болезни и недомогания часто связаны с дисфункциональными отношениями или нуждающейся в коррекции семейной динамикой. Порой нам даже приходится пересекать границы пространства и времени, чтобы оказать целительное воздействие на несколько поколений. «Социально» вызванные болезни и недомогания достигают уже уровня эпидемий и пандемий. Например, нарушение питания по большей части – если не исключительно – возникают под влиянием сигналов, получаемых нами от семьи, социума и средств массовой информации, устанавливающих всеобщий стандарт худобы. Болезни, передающиеся половым путем, в том числе ВИЧ/СПИД имеют социальную/поведенческую составляющую, необходимую для передачи заболевания. Следовательно, как мы можем не обращать внимания на социальный аспект, говоря о моделях здоровья и целительства?

Моя докторская диссертация и последующая публикация (Уилсон, Тюнер и Кейе, 1991) стали результатом исследования «Взаимообусловленность ПМС и не-ПМС пар мать-дочь в фазе менструального цикла и биологические, психологические и социальные факторы». Я провела оценку страдающих матерей, страдающих дочерей-подростков и страдающих семей, что вызвало у меня глубокий интерес к дисфункциональным сценариям функционирования семьи. Я надеялась, что разработанная и опубликованная мной модель «Профилактика, выявление и решение проблемы предменструальной симптоматологии» (Уилсон и Кейе, 1989) сможет как-то помочь женщинам и их семьям. Я также проводила семинары и телефонные опросы женщин, пытавшихся облегчить сильную предменструальную боль при помощи традиционной медицины, слушала их описания симптомов, которые почти всегда включали в себя гнев, тревожность и депрессию. К сожалению, биомедицинские и психологические методы лечения, к которым они обращались, были безуспешны. Я также заметила, что многие врачи, занимавшиеся изучением ПМС, не получали поддержку и теряли интерес к продолжению своих исследований. Вот какой комментарий я услышала от медиков, участвовавших во втором Международном симпозиуме, посвященном предменструальным, послеродовым и менопаузальным нарушениям настроения: «Мы смотрим вниз в огромную, черную дыру».

Образ жизни как образ смерти

Каждое человеческое существо является творцом собственного здоровья или собственной болезни.

Будда