Джаз. Великая история империи греха и порока - Крист Гэри (2015)

Около часа спустя из переулка показался темный силуэт. Это был Чарльз. На глазах у патрульных он поднял ружье и выстрелил в полковника Перрье; пуля просвистела рядом с его ухом и вонзилась в столб. Трое полицейских бросились бежать[236] – якобы, как они утверждали позднее, чтобы найти телефон и позвать на помощь. Не ясно, почему эта идея не пришла им в голову раньше. Так или иначе, они позвонили в участок из ближайшей аптеки и доложили о «сильной стрельбе» в доме на Четвертой улице. Из участка немедленно выслали подкрепление, и трое полицейских вернулись на место перестрелки, на этот раз стараясь держаться поодаль от ворот с боковой стороны дома.

В пять часов утра, на рассвете, Окойн и Треншар осторожно открыли дверь второй комнаты и выглянули в тускло освещенный переулок[237]. Шаги уже давно затихли, и, не увидев стрелка, мужчины выбежали на улицу, где уже собралось несколько нарядов полиции. Окойн и Треншар рассказали им о случившемся и осторожно подошли к воротам, а затем решились войти в переулок. Двое погибших полицейских лежали там же, где упали замертво несколько часов назад. Но Чарльза не было и следа.

И хотя полиция тщательно обыскала дом и его окрестности, было ясно, что они опоздали. Роберт Чарльз – вместе со своим винчестером и пистолетом – давно скрылся.

К семи утра на месте преступления собралась едва ли не вся полиция Нового Орлеана и множество вооруженных жителей окрестных домов, решивших встать на стражу закона. Один из полицейских отрядов при помощи нескольких белых добровольцев обыскивал комнату мужчины, имя которого – Роберт Чарльз – уже было им известно. Другой прочесывал окрестности в поисках самого виновника преступления. На месте преступления царил хаос. Когда один свидетель заявил, что видел, как Чарльз нырнул в туалет на заднем дворе, полиция молниеносно отреагировала. «Во двор тут же выбежало больше сотни разъяренных мужчин, – писала “Дейли Айтем”, – Они мгновенно проломили дощатый пол туалета, и в темную дыру пролился настоящий дождь из свинцовых пуль. Затем деревянный домик сорвали с места, и осмотрели отхожую яму под ним, но в ней не оказалось ничего, кроме фекалий и грязной бумаги»[238].

Обнаруженные полицией в комнате Чарльза брошюры с призывами к иммиграции чернокожих[239] мгновенно породили домыслы о том, что он был фанатиком, агитировавшим за превосходство черной расы, и «желал белым зла»[240]. Это только распалило ярость толпы и решимость найти убийцу. Благодаря заявлениям «очевидцев», якобы заметивших стрелка, по городу вскоре разбрелись толпы самопровозглашенных мстителей. По слухам, суперинтендант полиции Гастер решился «во что бы то ни стало поймать негодяя» и приказал поисковым отрядам «пристрелить его при малейшей попытке сопротивления». К полудню город был перевернут вверх дном – шла самая масштабная охота на человека в истории Нового Орлеана[241]. Останавливались поезда и паромы, добровольцы вели наблюдение за всеми крупными дорогами города. Полицейские прочесывали каждый этаж жилых и общественных зданий не только в Новом Орлеане, но и в Кеннере и Гретне, даже в Натчезе и Виксбурге, где предположительно проживали родственники Чарльза. Охота на человека, которого «Таймз-Демократ» теперь называла «одним из самых опасных чудовищ, когда-либо появлявшихся в нашем городе»[242], продолжалась не один час – и даже не один день, – но все попытки поймать его были безуспешны.