Книга россказней - Гессе Герман (1935)

30 июля 1672 года в своем убежище неподалеку от площади Мобер умер господин де Сен-Круа. Историки, для которых нет ничего святого и которые начисто лишены чувства величия жеста, хотя наука их, собственно говоря, только тем и занимается, эти самые историки недавно доказали, что умер-то он после довольно продолжительной болезни, в своей постели, ровно так же, как умирают и другие люди. Эта расхожая истина, если она и вправду таковой является, вскоре отойдет в небытие, а останется, как и полагается, прекрасная леденящая душу легенда о смерти знатока ядов Сен-Круа, который во время приготовления своих смертельных порошков всегда надевал защитную стеклянную маску, чтобы самому не вдохнуть случайно летучую смесь, но у которого однажды во время этого опасного занятия маска соскользнула, и он тут же упал замертво в своей ужасной лаборатории. Если верить этому стойкому преданию, тогда понятным становится то удивительное обстоятельство, что преступник оставил все свои запасы ядовитых веществ и компрометирующие бумаги на виду. Короче, я принимаю сторону легенды, а не ученых, всеми силами доказывающих, что нижеследующая история – выдумка.

Итак, 30 июля умер отравитель Сен-Круа, любовник и подручный прекрасной госпожи Бренвилье, и эта дама усмотрела серьезную опасность в том, что судебные власти конфисковали оставшееся после него имущество, включая все ее письма. Едва она услышала, что прекрасно знакомая ей шкатулка любовника, в которой он держал ее письма, попала в руки судей, как стала предпринимать все возможные усилия, чтобы заполучить шкатулку до того, как она будет вскрыта. В тот день 22 августа, когда ужасный ящичек должен был быть открыт в присутствии суда – а госпожа Бренвилье была приглашена при этом присутствовать, – она предоставила эту честь своему поверенному, а когда вскоре после этого был арестован сообщник ее любовника, бросилась бежать и отправилась в Англию. Ее процесс продолжался тем временем всю осень и зиму, а в марте был оглашен приговор, по которому сообщник был осужден на колесование, а госпожа Бренвилье in contumaciam к смерти на плахе. Ее признали виновной в отравлении своего отца и обоих братьев.

Поскольку одновременно с этим было конфисковано и ее имущество, а ее муж, на удивление безразличный господин Бренвилье, проявлял о своей жене столь же мало беспокойства, как и во время ее любовной связи с Сен-Круа, изнеженная дама вскоре оказалась в затруднительном положении и, кажется, умоляла о помощи даже свою сестру – ту самую, на жизнь которой столько лет покушалась, и, может быть, даже и получала эту помощь. Осужденная жила в Лондоне, и ей

удавалось постоянно быть в курсе того, как движется ее дело.

Король Людовик XIV проявил личную заинтересованность в процессе и настаивал на том, чтобы правосудие свершилось, какие бы препятствия для этого ни пришлось преодолеть. И вот от Лондона настойчиво требовали выдачи преступницы, однако из-за формальностей и мелких недоразумений процедура затягивалась, так что госпожа Бренвилье все еще разгуливала на свободе, хотя король Англии уже пообещал ее выдать. А когда наконец трудности были преодолены и все условия выдачи согласованы, она исчезла из Лондона.

Рассказывают, что какое-то время она находилась в Пикардии и в различных голландских городах, ее будто бы видели в Валенстене и Камбре, и в конце концов она оказалась Льеже.

Здесь беглянка нашла радушный прием в монастыре и могла надеяться, что ей удалось обрести убежище. И в самом деле, ее не беспокоили ни шпионы, ни устрашающие известия, так что она настолько почувствовала свободу, что завела интрижку с неким Териа.