Двор Тумана и Ярости - Маас Сара

И, честно говоря, это заслуженно. Но Азриэль узнал, что небольшая вражеская группа проникла на Север пару дней назад, и мои подозрения подтвердились. С целью добраться до Тамлина или до меня, но им была нужна она. Может быть, для их собственных экспериментов.

Аттор тихо рассмеялся.

— Я получил послание от короля с твоим местонахождением. Я не знаю, как ему удалось это узнать. Я получил приказ и полетел к стене настолько быстро как мог.

Нож Азриэля равномерно лежал на его колене. Говорящий Правду — имя, выгравированное серебряными иллирийскими рунами на ножнах. Он уже узнал, что Аттор и несколько других расположились на окраинах иллирийской территории. Мне даже захотелось подкинуть Аттора в один из военных лагерей и посмотреть, что с ним сделают иллирийцы.

Взгляд Аттора переместился на меня, сверкая ненавистью, к которой я давно привык.

— Желаю удачи в попытке уберечь ее, Высший Лорд.

Азриэль спросил:

— Почему?

Люди часто ошибались, считая Кассиана самым опасным; тем, кого невозможно приручить. Но у Кассиана всегда был вспыльчивый характер — характер, который можно ковать и ваять. Азриэль же был полон ледяной ярости, которую я никогда не мог растопить. За те столетия, что я знал его, он не много рассказал о своей жизни, о тех годах взаперти у его отца, в заточении во тьме. Должно быть, дар говорящего с тенями пришёл к нему именно тогда, возможно, он сам научился языку тени, ветра и камня. Его сводные братья тоже не были обходительны. Я знал, потому что встречал их, спрашивал их и размозжил им ноги, когда они в ответ плюнули в Азриэля.

Они смогли ходить — со временем.

Аттор сказал:

— Ты думаешь, никому не известно, что ты забрал ее у Тамлина?

Я это уже знал. Это было заданием Азриэля в последнее время: следить за ситуацией в Весеннем Дворе и подготовить нашу атаку на Хайберн.

Но Тамлин закрыл свои границы — запечатал их настолько глухо, что даже пролететь над ними ночью стало невозможно. И все глаза и уши, которые были у Азриэля в том дворе, стали слепыми и глухими.

— Король мог бы помочь тебе уберечь ее — воспринимай это как свою пощаду, если ты согласишься с ним работать…

Пока Аттор говорил, я тщательно исследовал его разум, где каждая мысль была еще более гнусной и отвратительной, чем предыдущая. Он даже не подозревал, что я проник в его разум, но… Вот что там было: картинки собранной армии — близнеца той, против которой я сражался пять столетий назад; берега Хайберна, заполненные кораблями, готовыми к нападению; король, развалившийся на своём троне в полуразрушенном замке. Никаких признаков хмурого Юриана или Котла. Ни намека на Книгу в их замыслах. Всё, в чём признался Аттор, было правдой. И в нём больше не было ничего ценного.

Аз посмотрел через плечо. Аттор уже сказал ему всё. И сейчас он только заговаривал зубы, чтобы купить себе больше времени.

Я оттолкнулся от стены.

— Сломай ему ноги, разорви крылья и выкинь его на берег Хайберна. Проследи, чтобы он выжил.

Аттор начал извиваться и умолять. Я остановился у двери и сказал ему:

— Я помню каждый момент всего, что было. Скажи спасибо, что я позволил тебе жить. Пока что.

Я не позволил себе посмотреть другую часть памяти о Подгорье: о себе, о других… о том, что он сделал с той человеческой девушкой, которую я отдал Амаранте вместо Фейры. Я не позволил себе увидеть, каково это — избивать Фейру — пытать и мучать её.

Я бы размазал его по стенке. Но мне было важнее отправить послание, чем получить мою месть.