Двор Тумана и Ярости - Маас Сара

Старая королева и золотая вновь обменялись взглядами.

Глаза старшей сверкали, когда она сказала:

— Нам необходимы доказательства. Если ты не такой Высший Лорд, как утверждает молва, докажи это. — Докажи, что ты такой, как говоришь — мужчина, мечтающий о мире.

Был лишь один способ. Только одна возможность доказать это. Показать им.

Веларис.

Всё моё тело содрогнулось в ужасе перед необходимостью открыть этот секрет этим… паучихам, рассказать правду об этом дивном городе, этом сокровище…

Рис поднялся одним плавным движением. Королевы тоже встали. Голос его звучал словно темная безлунная ночь, когда он произнёс:

— Хотите доказательств? — Я задержала дыхание, моля, моля чтобы он ничего им не говорил. Он вдрогнул, серебряные нити его камзола отразили солнечный свет. — Я их предоставлю. Подождите моего письма и вернитесь, когда я позову.

— Никто не смеет нам приказывать явиться, ни люди, ни бессмертные — отрезала золотая королева.

Возможно, поэтому они так тянули с ответом на наши письма. Это были их игры во власть.

— Тогда, приходите, когда захотите, — прорычал Рис с такой яростью, что охрана все как один сделали шаг вперёд. Кассиан лишь усмехнулся в их сторону, лишь улыбнулся, и те из них, что были самыми мудрыми, побледнели.

— Мы подумаем над вашей просьбой только когда получим подтверждение. — Старшая королева практически выплюнула эти слова. Часть меня напомнила, что она всего лишь старуха и к тому же королевского рода, и стереть кулаками с её лица эту насмешливую ухмылку нам точно не поможет. — Эта Книга наша и находилась под нашей защитой пятьсот лет. Мы не отдадим её не подумав дважды.

Охрана окружила их, будто эти слова являлись заранее оговоренным сигналом. Золотая королева жеманно улыбнулась мне и сказала:

— Удачи.

И они исчезли. Гостиная вдруг показалась слишком просторной, слишком тихой.

И это Элейн, тихоня Элейн, вздохнув, произнесла:

— Гореть им всем в аду.

Глава 41

Мы молчали почти все время полета и когда рассеивались в Веларис. Амрен уже ждала нас в городском доме, ее одежда была измятой, а лицо мертвенно бледным. Я отметила про себя, что ей нужно немедленно дать больше крови.

Но вместо того, чтобы собраться в столовой или гостиной, Рис прошел вниз по холлу, держа руки в карманах и минуя кухню, и вышел в сад на заднем дворе.

Остальные задержались в фойе, глядя ему в след — молчание исходило от него. Словно затишье перед бурей.

— Я полагаю, все прошло хорошо, — сказала Амрен. Кассиан бросил на нее взгляд и последовал за другом.

Солнце и сухой день согрели сад, ростки зелени проклюнулись тут и там в бесчисленных клумбах и горшках. Рис присел на край фонтана, сложив руки на коленях и глядя на покрытую мхом плитку у его ног.

Мы все расселись в окрашенные в белый цвет железные кресла, расставленные вокруг. Если б только люди могли сейчас видеть их: фейри, сидящие на железе. Они повыбрасывали бы те смешные безделушки и украшения. Возможно, даже Элейн получила бы обручальное кольцо, которое не было выковано ненавистью и страхом.

— Если ты вышел сюда хандрить, Рис, — сказала Амрен со своего места на небольшой скамейке, — то так и скажи, и позволь мне вернуться обратно к работе.

Фиолетовые глаза встретились с ее. Холодные, без тени веселья.

— Люди хотят получить доказательство наших добрых намерений, что нам можно доверять.

Внимание Амрен переключилось на меня:

— Фейры было не достаточно?

Я попыталась не дать словам уязвить меня. Нет, меня было недостаточно; возможно, я даже провалилась в роли эмиссара..

— Ее было более чем достаточно, — сказал Рис с убийственным спокойствием, и я задумалась, не послала ли ему свои жалкие мысли через связь. Я укрепила свой щит еще раз. — Они идиоты. Хуже — испуганные идиоты.