Двор Тумана и Ярости - Маас Сара

Он наклонился ко мне, его лоб был покрыт потом, а дыхание постоянно сбивалось. Он нежно поцеловал меня в губы.

Чтобы напомнить нам обоим. Кто мы, кем мы были. Моё ледяное сердце оттаяло, огонь внутри меня утих от извивающихся прикосновений тьмы, а вода струйкой покинула мои вены и вернулась в Сидру.

Рис отстранился и погладил меня по щеке большим пальцем. Люди плакали. Причитали.

Но больше не было криков ужаса. Не было кровопролития и разрушений.

Мой мейт пробормотал:

— Фейра Разрушительница Проклятия, Защитница Радуги.

Я обвила руками его талию и всхлипнула.

И, даже несмотря на то, что его город скорбно кричал, Высший Лорд Ночного Двора держал меня в объятиях до тех пор, пока я не стала готова встретиться лицом к лицу с новым миром, насквозь пропитанным кровью.

Глава 60

— Веларис в безопасности, — сказал Рис, когда в городе стояла уже глубокая ночь. — Магические щиты, которые разрушил Котел, были восстановлены.

Мы не останавливались на отдых до сих пор. В течение нескольких часов мы работали вместе с остальной частью города, исцеляя горожан, латая здания и выискивая ответы всеми доступными способами. И лишь когда на часах пробило три часа ночи, мы собрались все вместе снова.

Я не знала, как Рису удавалось держаться на ногах, когда он стоял, облокотившись, на облицовку камина посреди комнаты. Я была почти без сил, сидя на диване возле Мор. Мы обе были покрыты грязью и кровью. Как и все остальные.

Кассиан, развалившись, сидел в кресле, приспособленном для иллирийских крыльев. Его лицо было разбито и залечивалось достаточно медленно, так, что я понимала: большая часть его сил ушла на то, чтобы защищать город в одиночку в первые долгие минуты. В его карих глазах по-прежнему пылали угли ярости.

Амрен выглядела немногим лучше. Серое одеяние этой миниатюрной женщины в большинстве мест свисало лоскутами ткани, а ее кожа была бледной, как снег. Задремав на кушетке, стоящий напротив дивана, где сидела я, она прислонилась к Азриэлю, который продолжал бросать на нее встревоженные взгляды. Его собственные раны при этом тоже несколько кровоточили, а сифоны на исцарапанных руках были тусклыми, приглушенными. Совершенно опустошенными.

Все то время, пока я помогала выжившим Радуги ухаживать за ранеными, подсчитывать мёртвых и начинать восстановление города, Рис постоянно присматривал за мной, восстанавливая щиты вокруг города с помощью всех, оставшихся в его арсенале, сил. Во время одного из наших недолгих перерывов он рассказал мне, что делала Амрен на другой стороне реки.

С помощью своей темной силы она посылала иллюзии в сознание солдат. Они верили, что упали в Сидру и тонут; им казалось, что они пролетают над городом на тысячу футов выше, чем необходимо, и стремительно бросались вниз, чтобы встретиться с улицей в нескольких шагах от них и размозжить череп. На самых жестоких, самым мерзких из них она насылала их собственные кошмары — до тех пор, пока их сердца не выдерживали такого ужаса.

Некоторые из них падали в реку и захлёбывались собственной кровью, пока тонули. Некоторые просто полностью исчезали.

— Веларис, может быть, и в безопасности, — ответил Кассиан, даже не потрудившись поднять голову, которой упирался в спинку стула, — но надолго ли? Благодаря этим змеям-королевам Хайберн знает об этом месте. Кому ещё они продадут эту информацию? Сколько времени успеет пройти, прежде чем остальные дворы об этом пронюхают? Или пока Хайберн не решит снова использовать Котёл, чтобы разрушить наши щиты?

Рис закрыл глаза, его плечи были напряжены. Я практически чувствовала тяжелый груз, упавший на его голову.

Я ненавидела себя за то, что взваливала на него еще большее бремя, но сказала:

— Если мы все отправимся в Хайберн, чтобы разрушить Котел… Кто защитит город?

Молчание. Горло Риса дернулось.