Двор Тумана и Ярости - Маас Сара

Рисанд открыл рот, но тут силуэты двух высоких, мощных фигур наисовались за стеклянной вставкой с другой стороны парадной двери. Один из них ударил по ней кулаком.

— Поторопись, ленивая задница, — протянул глубокий мужской голос за дверью. Усталость так сильно опьянила меня, что меня совсем волновали крылья, присутствующие у их двух теней.

Рисанд лишь моргнул в сторону двери.

— Есть две вещи, дорогая Фейра.

Стук продолжался, а затем второй мужчина пробормотал своему спутнику:

— Если ты ищешь повода с ним подраться, сделай это после завтрака.

Этот голос — словно тени обрели форму, мрачный, ровный и… холодный.

— Я не по собственной воле вылез из кровати, чтобы прилететь сюда, — сказал первый. А затем добавил: — Нахал.

Я готова была поклясться, что губы Риса растянулись в улыбке, когда он продолжил:

— Во-первых, никто — никто — кроме меня и Мор не может рассеиваться внутри этого дома. Он окружен отражающим экраном, щитом и еще раз экраном. Лишь те, кто я хочу — и хочешь ты — могут попасть сюда. Здесь ты в безопасности; в любой точке города ты в безопасности. Стены Велариса хорошо защищены и за последние пять тысяч лет они не были сломлены. Никто с дурным намерением не войдет в этот город, если только я не позволю этого. Поэтому иди куда хочешь, делай, что пожелаешь и встречайся с кем, тебе захочется. Эти двое в прихожей, — добавил он, сверкнув глазами, — могут не быть в списке людей, с которыми тебе стоит познакомиться, если они не прекратят барабанить в двери, как дети.

Последовал еще один стук.

— Мы слышим тебя, придурок, — еще один удар в дверь, подчеркнутый словами первого мужчины.

— Во-вторых, — продолжил Рис, — что касается тех двух ублюдков за дверьми — решай сама, хочешь ли ты встретиться с ними прямо сейчас или поступишь мудро и пойдешь наверх, вздремнешь, поскольку ты все еще выглядишь немного бледной, а потом переоденешься в одежду, подходящую для города, в то время как я выбью из них всю дурь за такой разговор с Высшим Лордом.

Его глаза сияли. Этот свет словно делал его… моложе. Более походящим на смертного. Это так расходилось с его ледяной яростью, которую я увидела, проснувшись…

Проснувшись на том диване, и решив, что я не вернусь домой.

Решив, что, возможно, Весенний Двор не был моим домом.

Я тонула в этой застаревшей тяжести, отчаянно продираясь к поверхности, которая, скорее всего, никогда не существовала. Одна лишь Мать знает, сколько я спала, но все еще…

— Просто приходи за мной, когда они уйдут.

Эта радость в его глазах притухла, а Рис выглядел так, словно он хотел сказать что-то еще, но женский голос — решительный и резкий — прозвучал позади тех двух мужчин в коридоре.

— Вы, иллирийцы, хуже котов, воющих, чтобы их пустили внутрь.

Ручка двери повернулась.

— Серьезно, Рисанд? Ты запер дверь?

Стараясь удержать всю эту ужасную тяжесть еще немного, я направилась к лестнице — наверху, которой стояли Нуала и Керридвен, морщась при взгляде на входную дверь. Я могла поклясться, что Керридвен едва уловим жестом попросила меня поторопиться. И я могла расцеловать обеих близняшек за ту долю нормальности, что они продемонстрировали.

Я также могла поцеловать и Риса за то, что он подождал, прежде чем открывать дверь, пока я не окажусь в небесно-голубом коридоре на втором этаже.

Все, что я слышала, это был голос первого мужчины:

— Добро пожаловать домой, ублюдок.

За ним последовал мрачный голос второго мужчины:

— Я почувствовал твое возвращение. Мор проинформировала меня, но я..

Их прервал странный женский голос:

— Отправь своих псов поиграть в саду, Рисанд. У тебя и меня есть, что обсудить.

— Как и у меня, — сказал полуночный голос так холодно, что он прошелся по моей спине.

Затем дерзкий голос, растягивая слова, ответил ей:

— Мы были здесь первыми. Дождись своей очереди, Древняя Малышка.