— Моя мать не хотела, чтобы я полагался только на свою силу, — сказал Рис. — С того момента как она забеременела, она знала, что на меня будут охотиться всю мою жизнь. Если моя сила подведет меня, она хотела, чтобы меня спасли мои другие сильные стороны. Образованность была еще одним оружием — вот почему она пошла со мной: чтобы заниматься со мной после того, как заканчивались уроки. И когда в первую ночь она забрала меня в наш новый дом на окраине лагеря, она заставила меня читать у окна. Именно там я и увидел Кассиана, тащившегося по грязи в сторону нескольких ветхих палаток за пределами лагеря. Я спросил ее, куда он идет, и она сказала мне, что бастардам ничего не дают: они сами ищут собственный кров и еду. Если они выживают и проходят отбор в военные группировки, они вечно буду занимать самые низкие должности, но получат свои собственные палатки и припасы. Но до тех пор, он останется на холоде.

— Те горы, — добавил Азриэль, его лицо было твердым как лед, — они намного суровее, чем ты можешь себе представить.

Я провела достаточно времени в морозном лесу, чтобы понять это.

— После моих уроков, — продолжил Рис, — моя мать промыла мои раны, и когда она это сделала, я впервые осознал, что значит быть в тепле, безопасности и окруженным заботой. И это было не правильно.

— Вероятно, нет, — сказал Кассиан. — Потому что посреди ночи этот маленький ублюдок разбудил меня в моей скромной палатке и сказал держать рот на замке и следовать за ним. И может холод сделал меня глупцом, но я повиновался. Его мать была очень сердита. Но я никогда не забуду взгляд на ее прекрасном лице, когда она посмотрела меня и сказала: «Здесь есть ванна с горячей водой. Полезай в нее или можешь возвращаться в холод». Будучи умным малым, я подчинился. Когда я вышел, она вручила мне чистую пижаму и велела ложиться спать. Я провел всю свою жизнь, спав на земле, и когда я отказался, она сказала, что понимает меня, потому что однажды она тоже прошла через это, и мне сначала покажется, что кровать проглотит меня, но она будет моей столько, сколько я захочу.

— И после этого вы стали друзьями?

— Нет, Котел, нет, — сказал Рисанд. — Мы ненавидели друг друга, но вели себя хорошо только потому, что если один из нас нарывался на неприятности или провоцировал другого, тогда мы оба оставались без ужина. Вскоре моя мать начала обучать и Кассиана, но мы решили стать союзниками лишь после того, как появился Азриэль.

Улыбка Кассиана стала шире, когда он потянулся через Амрен, чтобы похлопать своего друга по плечу. Азриэль вздохнул — звук величайшего страдания. Самое теплое выражение на его лице за все время. — Новенький бастард в лагере — нетренированный говорящий с тенями — идеальная мишень для пинков. Не говоря уже о том, что он не мог даже летать из-за…

— Не отклоняйся от темы, Кассиан, — лениво вмешалась Мор.

И ведь действительно, вся теплота испарилась с лица Азриэля. Но я переступила через своё любопытство, и Кассиан снова пожал плечами, не обращая внимания на тишину, которая казалось лилась со всех сторон от говорящего с тенями.

Однако Мор увидела это, даже когда Азриэль не удосужился признать ее обеспокоенный взгляд. Она продолжала смотреть на его руку, словно собираясь коснуться ее, но передумала.

— Рис и я превратили его жизнь в сущий ад, был он говорящим с тенями или нет. Но мать Риса была знакома с матерью Аза, поэтому она забрала и его к себе. Когда мы подросли, то поняли, что все вокруг так сильно ненавидели нас, что у нас будет больше шансов на выживание, если мы будем держаться вместе.

* * *

У тебя есть какие-нибудь способности? — спросила я его. — Как у них? — я кивнула подбородком в сторону Азриэля и Риса.

— Взрывной характер не в счет, — подсказала Мор, когда Кассиан открыл рот.

Он ухмыльнулся ей так, что я поняла — быть беде, но он ответил мне: