Роковое дело - Форс Мари

***

Из машины Сэм позвонила Нику.

– Привет, милая, – ответил он.

Секунду она наслаждалась легкой фамильярностью, которую приобрел их разговор, словно они вместо нескольких дней были вместе долгие годы.

– Сэм?

– Я здесь.

– Все хорошо?

– Теперь да, стоило мне услышать твой голос. Что делаешь?

–Сижу на твоей кровати и пытаюсь набросать речь, которую придется завтра говорить на похоронах. До меня доходит, что должен буду говорить перед президентом и большей частью Конгресса.

Сэм присвистнула.

– Я бы, наверно, не смогла.

– Наверняка смогла бы. Ты только что справилась с армией вашингтонской прессы.

– Ты видел?

– Угу. Услышал, что между нами все серьезно. Ты в курсе?

Засмеявшись, она сказала:

– До меня дошли такие слухи.

– Скажи еще раз, Сэм, - попросил он хрипловатым сексуальным голосом.

Сердце сжалось.

– Сказать что? – спросила она, хотя точно знала, о чем говорит Ник.

– Не прикидывайся, что не понимаешь. Скажи.

– Когда с тобой увижусь.

– И когда это будет?

– Я почти дома. Хочешь, выходи мне навстречу, погуляем. Я обещала, что схожу с тобой на рынок.

– Было такое. Неужели только вчера?

– Точно было. Встретимся на углу в пять? Если я зайду домой, то окажусь в ловушке, а мне нужно немного подышать воздухом.

– Буду на месте.

***

Ник ждал ее, когда она припарковалась перед домом и, выйдя, направилась к углу.

Сердце Сэм замерло при виде своего парня в джинсах и черной кожаной куртке, и она поневоле ускорила шаг, чтобы поскорей до него дойти, шагнула в раскрытые объятия и ойкнула, когда он подхватил ее и поднял.

Ник запечатлел на ее губах страстный поглотивший дыхание поцелуй.

– М-м-м, – промычала она ему в губы. – Я по тебе соскучилась.

–Ты же видела меня всего пару часов назад.

– Как давно.

Она прильнула к его шее, уткнувшись носом в теплую кожу.

Он вздрогнул и теснее прижал ее.

– Что случилось с твоим запретом на обнимашки на людях?

– Минутное затмение.

– Мне нравится. – Ник вернул Сэм на землю обетованную и поднял ей подбородок. – Так что ты собиралась мне поведать?

Она подумала было дать уклончивый ответ, но взглянув на его красивое лицо, поняла, что не сможет.

– Я люблю тебя. Сильно.

В глазах его заплясали смешинки.

– Сильно, вот как?

– Жутко сильно.

– Не жутко. – Он крепко ее обнял. – Потому что я люблю тебя сильнее.

– Не может быть.

– Спорим?

И засмеявшись при виде гримасы, которую скорчила Сэм, он обнял ее за плечи и повел к рынку.

Пестрое смешение ремесел, оттенков, национальностей, запахов и тканей, Восточный рынок наполняла толпа покупателей, которые откладывали рождественские покупки до последнего, а теперь храбро встречали промозглый холод и отчаянно торговались с продавцами.

– Ты не поверишь, но я здесь никогда не был, – признался Ник, когда они миновали ряд пахучих рождественских елок.

Сэм уставилась на него.

– Ты серьезно? Сколько времени ты работал за несколько кварталов отсюда?

– Ну, до Джона я работал на одного конгрессмена, так что, полагаю, почти четырнадцать лет.

– Как грустно, Ник. Даже жалко. Блошиный рынок открыт каждый уик-энд, круглый год.

– Как я и слышал, – со смиренной улыбкой сказал он. – Знаешь, я считал, блошиный рынок – сплошное барахло. Никак не ожидал увидеть все эти вручную сделанные чудеса.

– Можно откопать тут что-нибудь оригинальное, и обычно лучше, чем то, что купишь в магазине.

– Теперь вижу.

– Привет, Сэм, - позвал один из продавцов.

– Как идут дела, Рико?

– Ажиотаж, слава богу. Слышал о тебе в новостях вчера вечером. Ты в порядке?

– Просто прекрасно. Не беспокойся.

– Рад слышать. Приводи отца как-нибудь в уик-энд.

– Приведу.