Последнее слово техники - Иэн Бэнкс (1990, 1991)

Высоко вверху птицы кружили, рассекая воздух, нежась в тепле солнечных лучей над тенью плотины. Одна из птиц спикировала к дугообразной плотине и пустынной дороге, проходившей по ее верху. Птица расправила крылья за миг до неизбежного, казалось бы, удара о белое ограждение вдоль дороги. Проскользнув между стойками, усеянными каплями росы, она сделала переворот через крыло, снова распахнула крылья – не до конца – и метнулась к заброшенной электростанции. Теперь электростанция была резиденцией – величественной, необыкновенной и, разумеется, намеренно символичной – женщины, что звалась Дизиэт Сма.

Птица камнем пошла вниз, поравнялась с крышей сада и расправила крылья. Сделав несколько взмахов, она резко остановилась, зацепившись коготками за оконный карниз на верхнем этаже бывшего административного корпуса.

Сложив крылья, птица склонила набок черную как смоль голову; в одном глазу-бусинке отражался бетонный цвет. Затем она запрыгала к приоткрытому окну, где ветерок колыхал мягкие красные шторы, подсунула голову под рубчик материи и заглянула в темную комнату.

– Ты опоздала, – с тихой насмешкой в голосе заметила Сма, как раз в этот момент проходившая мимо окна, и отхлебнула воды из стакана, который держала в руке. Ее смуглое тело сверкало от капель: Сма только что приняла душ.

Птица повернула голову, наблюдая за женщиной, которая подошла к шкафу и начала одеваться. Затем она обратила взгляд в другую сторону, остановив его на мужчине, – тот висел в воздухе почти в метре над основанием кровати, вмонтированной в пол. Бледное тело Релстоха Суссепина повернулось, окутанное дымкой антигравитационного поля кровати. Его руки плавали в воздухе по бокам, но вскоре придвинулись ближе к телу – сработало слабое центрирующее поле со стороны Суссепина. В туалете Сма прополоскала горло водой и проглотила ее.

В пятидесяти метрах восточнее них Скаффен-Амтискав плавал высоко в воздухе посреди турбинного зала, обозревая послевечериночный кавардак. Через подконтрольное ему охранное устройство, замаскированное под птицу, он в последний раз обозрел вязь царапин на ягодицах Суссепина и следы укусов на плечах Сма – в этот момент она прикрывала их блузкой из полупрозрачной ткани. Наконец он предоставил устройству полную свободу действий.

Птица чирикнула, скрылась за шторой и, топорща перья, бросилась вниз с карниза. Потом она раскрыла крылья и, снова набрав высоту, вернулась к сверкающей плотине. Пронзительные, взволнованные крики крылатого создания, отражаясь от бетонных склонов, еще больше тревожили его. Сма услышала в отдалении эти беспокойные сигналы и улыбнулась, застегивая жилет.

– Хорошо провели ночь? Выспались? – спросил Скаффен-Амтискав, встретив ее у портика старого административного блока.

– Хорошо провела ночь, но не выспалась.

Сма зевнула и шикнула на гральцев, прогоняя их в мраморный холл, где с несчастным видом стоял мажордом Майкрил, держа в руке связку поводков. Шагнув на солнечный свет, Сма натянула перчатки. Автономник открыл дверцу автомобиля. Она вдохнула полной грудью свежий утренний воздух, сбежала по ступенькам, стуча каблучками, и запрыгнула в машину. Слегка поморщившись, она устроилась на водительском сиденье и щелкнула выключателем, приведя в действие механизм складывания крыши. Автономник тем временем заталкивал в багажник ее вещи. Сма постучала по аккумуляторным вольтметрам на приборной доске и поставила ногу на педаль газа, желая ощутить, как колесные двигатели пытаются преодолеть хватку тормозов. Автономник закрыл багажник, заплыл на заднее сиденье и махнул Майкрилу. Тот гнался за одним из гральцев по ступенькам, ведущим в турбинный зал, и не заметил жеста автономника. Сма рассмеялась, нажала на педаль и отпустила тормоза.

Машина рванулась с места – из-под колес полетел гравий, – повернула направо, едва не задев деревья, стрелой проскочила через гранитные ворота, вильнув на прощание задком, и на полной скорости понеслась к Приречному шоссе.