Последнее слово техники - Иэн Бэнкс (1990, 1991)

– Мясник херов!

Она шарахнула столом по его спине.

– Госпожа Сма, что за выражения!

– Мерзавец, негодяй, я ведь говорила – прекрати!

– Правда? Говорили? Значит, я не расслышал. Извините.

Она замолчала, поняв, что в голосе машины совсем не слышно раскаяния. Стало ясно, что у нее есть две возможности. Можно биться в истерике, рыдать и надолго выйти из строя – и, возможно, до конца своих дней переживать этот контраст между холодной расчетливостью автономника и своей истерикой. Или же…

Сма глубоко вздохнула, успокаивая себя, потом подошла к автономнику и хладнокровно сказала:

– Хорошо… считайте, что на этот раз все сошло вам с рук. Можете вспоминать об этом с удовольствием. – Она прикоснулась рукой к плоской боковине автономника. – Да, с удовольствием. Но если это случится еще раз…

Она легонько ударила его по боковине и прошептала:

– Вы – металлолом, ясно?

– Абсолютно ясно, – сказал автономник.

– Мусор, запасные части, хлам.

– Нет, пожалуйста, не надо, – вздохнул Скаффен-Амтискав.

– Я серьезно. С сегодняшнего дня вы будете использовать силу по минимуму. Ясно? Договорились?

– И то и другое.

Она повернулась, подняла свою сумку и направилась к двери, заглянув в соседнюю комнату через дыру, проделанную первым из убитых. Его тело так и осталось впечатано в стену. Кровь вокруг отверстия-кратера напоминала вылетевшую лаву.

Сма оглянулась на машину и плюнула на пол.

– Сюда направляется «Ксенофоб», – сказал Скаффен-Амтискав, внезапно появившись перед ней; корпус его сверкал на солнце. – Это вам.

Он вытянул поле, протягивая женщине небольшую гирлянду из ярких цветов.

Сма наклонила голову, и машина набросила цветы ей на шею, наподобие ожерелья. Затем женщина встала, и они вместе направились к замку.

Верхняя часть донжона была закрыта для публики: здесь из башни торчали антенные мачты и два медленно вращающихся радара. Когда туристы скрылись за изгибом галереи, Сма и машина остановились перед толстой металлической дверью двумя этажами ниже запретного пространства. Автономник с помощью электромагнитного эффектора отключил сигнализацию и открыл электронные замки, потом завел поле в механический замок, пошевелил язычки и распахнул дверь. Сма проскользнула внутрь. Машина вплыла следом, после чего закрыла и заперла дверь. Они поднялись на широкую крышу, загроможденную стойками антенн, оказавшись под бирюзовым небом. Крохотная ракета-разведчик, которую автономник выслал вперед, вернулась и втянулась в него.

– Когда он появится? – спросила Сма, прислушиваясь к свисту теплого ветра в антенных усах.

– Он уже здесь, – сказал Скаффен-Амтискав, показывая прямо перед собой.

Сма посмотрела туда и смогла разглядеть округлые очертания гладкого четырехместного модуля, расположившегося поблизости. Тот весьма искусно создавал иллюзию собственной прозрачности.

Сма несколько мгновений оглядывала лес мачт и растяжек; ветер трепал ее волосы. Она направилась к модулю, и на секунду у нее закружилась голова от мысли, что там ничего нет; но это моментально прошло. В боковине модуля распахнулась дверь. Сма увидела внутренности машины, которые показались ей частью иного мира; в каком-то смысле, подумала она, это и есть иной мир.

Она проследовала внутрь, автономник – за ней.

– Добро пожаловать на борт, госпожа Сма, – сказал модуль.

– Привет.