Последнее слово техники - Иэн Бэнкс (1990, 1991)

– Сма, этот… человек… в прошлый раз потерпел полное фиаско. Во время последней миссии мы потеряли пять или шесть миллионов человек лишь потому, что он не пожелал прорваться из Зимнего дворца и все привести в норму. Я могу показать, что за ужасы там творились, – вы вмиг поседеете. А теперь он в шаге от того, чтобы учинить глобальную катастрофу здесь. Теперь, после приключения на Фолсе, после того как он попытался стать пай-мальчиком, это не человек, а катастрофа. Если мы его вытащим и переправим на Воэренхуц, интересно, что за кавардак он устроит там. От него сплошные неприятности. Забудьте про операцию с Бейчи. Ликвидация Закалве всем пойдет на пользу.

Сма посмотрела в центр сенсорной полосы автономника.

– Во-первых, – сказала она, – не говорите о человеческих жизнях так, словно это что-то второстепенное. – Глубоко вздохнув, она спокойно спросила: – Во-вторых, вы не забыли бойню на площади перед маленькой гостиницей? Когда людьми пробивали стены? Когда ваша ножевая ракета словно с цепи сорвалась?

– Во-первых, мне очень жаль, что я затронул ваши инстинкты млекопитающего. А во-вторых, Сма, вы когда-нибудь забудете об этом?

– Помните мое предупреждение? О том, что произойдет, если подобное повторится?

– Сма, – устало проговорил автономник, – если вы серьезно намекаете на то, что я способен убить Закалве, то могу лишь сказать: не смешите меня.

– Не забывайте о моих словах. – Сма смотрела на экран, где изображение медленно менялось. – У нас есть приказ.

– Согласовано общее направление действий. Никаких приказов у нас нет, Сма, вы не забыли?

Сма кивнула:

– Да, согласовано общее направление действий. Мы забираем господина Закалве и доставляем его на Воэренхуц. Если на каком-либо этапе вы не согласитесь со мной, то можете свалить. И тогда ко мне прикомандируют другого боевого автономника.

Скаффен-Амтискав помолчал несколько мгновений, потом сказал:

– Сма, думаю, ничего обиднее вы мне еще не говорили – а я выслушал от вас много обидных слов. Но я, пожалуй, не стану обращать внимания, потому что сейчас мы оба пребываем в состоянии стресса. Пусть за меня говорят мои поступки. Как вы уже сказали, этот хренов погубитель планет отправится с нами на Воэренхуц. Правда, если наше путешествие затянется, то контроль над ситуацией ускользнет из наших рук… или полей. Тогда Закалве проснется на «Ксенофобе» или ЭКК, не понимая, что с ним случилось. Нам остается только ждать и наблюдать.

Автономник помолчал.

– Похоже, мы направляемся на эти экваториальные острова, – сказал он. – Половина из них принадлежит Закалве.

Сма молча кивнула, наблюдая за бегущей вдалеке субмариной. Немного спустя она почесала низ живота и повернулась к автономнику:

– Вы уверены, что не записали ни одного эпизода той… скажем так, оргии… в первую ночь на «Ксенофобе»?

– Абсолютно.

Сма снова повернулась к экрану и нахмурилась:

– Гмм. Жаль.

После девятичасового плавания под водой субмарина всплыла у атолла; с нее спустили надувную лодку, которая пошла к берегу. Сма и автономник смотрели, как вылезший из лодки человек идет по золотому, залитому солнцем берегу к комплексу невысоких зданий – фешенебельному отелю для высших руководителей страны, которую он покинул.

– Что делает Закалве? – спросила Сма, когда тот провел на острове минут десять. Как только надувная лодка вернулась обратно, субмарина снова ушла под воду и взяла курс на порт приписки.

– Прощается с девушкой, – вздохнул автономник.

– Вы уверены?

– Похоже, он здесь только за этим.

– Черт! Он что – не мог прилететь самолетом?

– Гмм. Нет. Здесь нет посадочной полосы, но в любом случае это демилитаризованная зона со множеством всяческих сложностей. Незапланированные полеты запрещены, а следующий гидроплан будет только через два дня. Подлодка – самое быстрое средство…

Автономник замолчал.