Одна из тридцати пяти - Ромова Елена Александровна (2015)

Кровь бурлит в венах, заставляя Райта искренне презирать нахалку, но, тем не менее, эта девица необходима ему. Именно сейчас. Рядом. В опасной близости.

— Какое отношение имеет моя личная жизнь к твоим проблемам? — придал он голосу призрачного спокойствия.

— Эдмунд хочет, чтобы… — начала она довольно резко, но осеклась.

И так всегда.

— Говори, Джина, я уже на взводе.

— Он хочет, чтобы я… чтобы вы… мы…

Она жует слова, не поднимая головы. А его бесят все эти «мы, вы, я», которые она произносит своим маленьким аккуратным и безумно чувственным ртом.

— Что бы что, Джина?

— Чтобы вы в меня… то есть я вас в себя…

Господи, это выше его сил. Он затушил сигару, направляясь к остроумной девчонке, которая игрой слов довела его до крайнего бешенства. Сев напротив нее на корточки и заставив бедняжку трижды измениться в лице, он выпалил:

— Послушай меня внимательно, девочка, я, наверно, совершенно не похож на тех галантных, добродушных мальчиков, с которыми ты имела дело в своей деревенской глуши. И я не намерен терпеть тебя дольше, чем потребуется, чтобы договорить чертово предложение до конца.

— Выставите меня за дверь? — спросила она, нахмурившись.

А смог бы он?

— Так ты скажешь, наконец, зачем пришла или будешь задавать глупые вопросы и дальше?

— Прежде, чем вы продолжите вести себя, как самый последний мерзавец на свете, позвольте последний глупый вопрос, после чего я любезно откланяюсь, оставив вас в одиночестве, лорд Берингер, — выпалила она, — так вот, мой вопрос…

Он положил руки на подлокотники ее кресла, и девчонка затихла, напряглась, пугливо глядя в глаза мужчины.

— Вы можете не вторгаться в мое личное пространство? — пискнула она.

— Это и есть твой последний глупый вопрос?

— Нет, я… нет.

— Люди, которые называли меня мерзавцем, жили относительно недолго, Джина.

— Это меня не касается.

— Прими это к сведению.

— Отойдите от меня, — она сделала слабую и неуверенную попытку возмутиться.

— А если нет? — усмехнулся он. — Что будешь делать? Мы уже битый час пытаемся понять, что тебе от меня нужно, и я начинаю подозревать, что пришла ты не для того, чтобы разговаривать.

— Эдмунд сделал мне предложение! — она буквально задохнулась, говоря эту необъяснимую фразу. — Он требует, чтобы я влюбила вас в себя. Теперь вам понятно, зачем я пришла?

Райт резко поднялся, глядя на наивную соблазнительницу сверху вниз.

— Ты уверена, что поняла все правильно? — с сомнением спросил он.

— Вы считаете, фразу: «Вы станете королевой Хегея», можно истолковать как-то по-другому?

— Может ты подумала, что он сказал именно это?

— Я не подумала, он так и сказал. И что другое, скажите на милость, могла означать эта фраза?

— Что он хочет с тобой переспать, допустим, — отозвался Берингер, — это тебе в голову не приходило?

Она смертельно покраснела, но глаз не отвела.

— Нет. Он хочет на мне жениться. Но делает это не потому что ему нравлюсь я, а потому что ему жутко не нравитесь вы.

— Поверь, наши отношения с принцем — это моя проблема. Единственное, что мне до сих пор непонятно: зачем ты пришла? Похвастаться?

Она медленно поднялась, сжимая кулаки в немой ярости.

— Лорд Берингер, не путайте меня со своей драгоценной супругой. Я, на самом-то деле, не в восторге от этого брака.

— Тогда у вас, — предостерегающе прохрипел он, — гораздо больше общего, чем я думал: она тоже не в восторге от своего брака.

Девчонка втянула воздух в немом порыве бессилия. Губы у нее дрожали, но она вся горела от ярости. Она сделала шаг в сторону, но мужская сильная рука схватила ее за предплечье.

— Какая нормальная женщина не захочет стать королевой? — спрашивая, Берингер внимательно глядел в ее лицо. — Иметь все? А, Джина?