— Не уверена, что способна вызвать хоть искорку желания в этом чудовище.

— Придется вам постараться, — улыбнулся Эдмунд, когда услышал это слетевшее с моих губ презрительное «чудовище».

Он кротко поклонился и вышел из молельни. А меня продолжала терзать мысль: почему молодой наследник так ненавидит Райта? Из-за женщины? Но у принца полно женщин?

Я покинула храм, направившись в сторону покоев.

Признаться, я начала привыкать к дворцу: к вычурным подъемам, молчаливым завтракам в обществе Эдмунда и претенденток, даже к Мэг Ингрэм, которая тенью ходила за мной. Мрачная камеристка, которая никогда не улыбалась, но могла сразить ядовитым сарказмом.

— Добрый вечер, леди, — она встретила меня у покоев учтивым выражением лица.

Ее внимательный цепкий взгляд синих блестящих глаз был абсолютно холоден.

— Добрый, — процедила я сквозь зубы.

С каждым новым днем, казалось, права камеристки увеличивались, а мои безбожно уменьшались. Такими темпами, я скоро обнаружу в своих покоях третью кровать…

— Леди Джина, не угодно ли вам посмотреть драгоценности, которые привезли торговцы из Дивона? — спросила она, не меняя ни позы, ни выражения лица. — Его высочество желает сделать подарки всем претенденткам. Кроме того, каждая из леди сможет купить понравившиеся ей украшения, если так будет угодно.

Обычная традиция, которая требовала подготовки. Конечно, мне нужно будет нацепить турнюр, парик и пару лишних юбок, чтобы заполучить безделушку. И конечно, принцу не было до этого никакого дела.

— Где пропадает леди Элина? — холодно осведомилась Мэг, когда мы вошли в покои. — Вас обязательно должна сопровождать компаньонка.

К слову, леди Эртон сегодня была освобождена от обязанностей моей сопровождающей. Очень не вовремя.

— Я дала ей выходной, — сказала беспечно, кривясь, когда девушки затягивали корсет.

— Вы-ход-ной? — произнесла Мэг, не поведя даже бровью. — Очень опрометчиво, леди Джина. Придется мне самой выполнять при вас роль компаньонки.

«Если это заставит вас улыбаться, то — пожалуйста, — ехидно подумала я».

Когда за окном стемнело, и дворец окутал желтоватый свет огней, горничные, наконец, водрузили мне на голову шляпку с вуалью.

— Ваша компаньонка еще не пришла, — с укоризной заметила Мэг, и между бровей у нее залегла морщинка. — Безумие для женщины, дорожащей репутацией.

Мы вышли в коридор, где ожидала стража. Нас сопровождали в парадную залу, где должен был свершиться первый акт спектакля под названием «влюбленный Берингер» и похоронить остатки моего собственного доброго имени.

Когда мы вошли в зал, освещенный множеством свечей, ничего не предвещало катастрофы.

— Поклон, леди Джина, — инструктировала меня Мэг, пока мы шли по залу, — справа лорд Пурье, советник короля и наместник в Таросе, рядом граф Жорж Вокур, третий в очереди на престол, слева его преосвященство Виктор де Мотинье.

Бессчетное множество раз я приседала в книксене, чувствуя, что меня рассматривают, оценивают и выносят вердикт.

— Впереди королева Генриетта Сафская, — шепнула Мэг. — По левую руку от нее лорд де Хог…

Интересно, все эти «де» в фамилиях господ имеют столь же богатую смысловую нагрузку, что и мое «эль».

— По правую его высочество принц Эдмунд.

Как будто я могла не заметить утонченного высокого блондина в красном. Он улыбнулся мне краешком губ.

— Рядом лорд Берингер… Леди Джина, вы побледнели? — шепнула камеристка, и я впервые уловила в ее голосе понимающую улыбку.

Райт был тот же самый — циничный, властный, хмурый — но его внешний вид просто потрясал. Ворот-стойка белоснежной рубахи, темно-изумрудный дублет с ромбовидным узором, гладковыбритый подбородок, уложенные волосы — он был безумно красив. Мужчина кивнул, и я ответила ему сдержанным поклоном.

— Леди, займите свое место, — строго произнесла Мэг мне на ухо.