Одна из тридцати пяти - Ромова Елена Александровна (2015)

— Вы сомневаетесь? — его глаза вспыхнули злостью. — Я — наследник престола. Я — будущий король! — он решительно потянулся к колокольчику, позвонил и приказал незамедлительно объявившемуся слуге: — Вызвать сюда начальника стражи! — а затем обернулся ко мне и сказал почти обижено: — Вот сейчас увидите, как они забегают.

И к его удовольствию, его слуги действительно всполошились. Начальник стражи был весьма озадачен, когда увидел меня в покоях принца. Он вошел, поклонился и уставился на Эдмунда.

— Лорд Тесор, проводите леди эль-Берссо в темницу, — надменно распорядился принц, а в глазах последнего явственно обозначилось: «Опять?» — леди хочет увидеть свою компаньонку, Элину Эртон.

На памяти начальника стражи никто еще не попадал в темницу дважды за сутки и не покидал ее так поспешно, как я. Но задавать вопросов он не стал, а перечить не посмел.

— Надеюсь, вы успеете к завтраку? — бросил мне вслед принц, когда мы с лордом Тесором шли к выходу.

— Конечно, ваше высочество, — покорно отозвалась я.

Путь до королевского подвала я преодолела сама, без принуждения, и даже с нескрываемым нетерпением. Подумать только, я жажду снова попасть туда. Впрочем, поводы и цели моего визита существенно отличаются от предыдущих.

Лорд Тесор, крепкий мужчина, который служил непосредственно Райту и был ненамного его старше, поглядывал на меня с интересом. Конечно, я понимала, что о каждом моем шаге, вздохе и взмахе ресниц доложат Берингеру, и тому явно не понравиться, что вместо истерики в своей комнате, я создаю ему проблемы.

Я наблюдала, как стража бросилась к двери, как открывают засовы. Моего слуха коснулся скрип решетки. Пламя факелов зачадило…

Все было чудовищно-правдиво: ее заплаканное лицо, подрагивающие плечи, напуганный взгляд. В отличие от меня, леди Эртон давно пала духом.

— Джина, — лишь по движению ее губ я поняла, что она произносит мое имя, глядя на меня изумленно.

Я могла представить, какие страхи одолевают мою подругу, ибо всего несколько часов назад сама пребывала за решеткой. Медленно пройдя вглубь камеры, я обернулась к лорду Тесору, попросив, оставить нас. Он, разумеется, мог не подчиниться, придумать кучу аргументов, но, к моему удивлению, лишь согласно прикрыл веки.

— Джина… — снова едва слышный выдох.

Я оглядела камеру. На кушетке стояла жестяная миска с кашей — уже подали тюремный завтрак. Мой испытующий взгляд скользнул на лицо подруги.

— Расскажи мне все, Элина. Всю правду.

Она отрицательно покачала головой.

— Мне жаль… мне очень жаль… прости… — тихо всхлипнула подруга.

Мое сердце сжималось от жалости, но внешне я была невозмутима.

— Расскажи мне, — настойчиво повторила я.

— Меня убьют, да? Джина? — вместо ответа прошептала она, совершенно отчаявшись.

Да, убьют. Никто не сделает исключения ради нее или меня. Элина созналась в преступлении против королевской семьи, а значит, ничего изменить нельзя. Но это не делало меня бессердечной. Я молчала, а она тихо плакала.

Наконец, я подошла к ней, коснулась волос, и она тот час вцепилась в мою юбку напряженными побледневшими пальцами, уткнулась лицом мне в живот.

— Я должна была, Джина, — проговорила она, — у меня не было выхода… не было…

С трудом сдерживая слезы, я глядела куда-то в потолок, гладя подругу по волосам.

— Тебя заставили?

Это оправдало бы ее, и заставило бы меня приложить все усилия, чтобы спасти, но…

— Он… Виктор… купил меня десять лет назад в Шигаре… — прошелестел ее надтреснутый голос, — я была рабыней, мое имя, моя жизнь — легенда для тебя. Все было враньем с самого начала.

Она подняла голову, вглядываясь в мои глаза.

— Он ведь знал, что меня схватят, Джина. Он знал, что меня убьют, и бросил меня.

— Зачем ему убивать Эдмунда?