Опытный кролик - Полковников Дмитрий

Значит так. Не паниковать! Скоро сверху спустят еще одну директиву, где как раз месяц всем укрепрайонам и дадут. Так что мы уже выигрываем примерно неделю, имея, как я надеюсь, хорошо продуманный план.

— Откуда вы все это знаете, товарищ капитан?

— Да есть у меня один друг, которого «местным цыганам» кнутом не достать. Так что готовьтесь вкалывать, как Стаханов и крепко держитесь за меня. Прорвемся, полторы тысячи человек от нас требовать не станут. Мы уже договорились.

Последующие моменты речи Максим принялся подкреплять такой обволакивающей паутиной слов и такими магическими жестами рук, что окружающие буквально узрели на широких плечах комбата две полупрозрачные могучие «волосатые» лапы, не только поддерживающие все начинания Максима, но и поднимавшие начальника вверх по служебной лестнице.

Подтянулся с ведомостями Иван, а Ненашев, убедившись, что дело пошло, начал расписывать кому, что и когда делать. Суворов и Иволгин успокоились окончательно, узнав, что мероприятие поддержал комендант укрепрайона, и даже отдал Ненашеву своего адъютанта.

Первое, что предстояло сделать, это набрать бойцов в хозяйственный взвод и разбить летний лагерь. А капитан поставил еще дополнительное условие, желая видеть там лиц с личным интересом в городе. Пусть строевые командиры хлопцами и займутся, поскольку местной обстановкой должны владеть лучше комбата.

Оба ушли, чуть ли не одновременно скребя себе затылок, заранее представляя, какие кадры им дадут.

С замполитом Максим решил сразу побеседовать. Парень, похоже, вменяемый, однако убедиться в этом надо, раньше чем дать особо важное задание: мотивировать людей к войне. Но прежде Саша заскочил к дежурному по штабу, взять устав внутренней службы, где все комиссарские дела четко прописаны типографским шрифтом, и вновь вернулся к Иволгину.

— Товарищ политрук, наденьте, наконец, очки. Поверьте — вы в них гораздо умнее. Посмотрите на меня — никого не трогаю, пишу план починки примуса, — он почти дословно процитировал Булгакова, не без оснований намекая на себя.

Иволгин послушался и улыбнулся. Хорошо таким людям, всегда уверенным в себе. Но демонстративно надувший щеки комбат действительно походил на ученого кота в гимнастерке с черными петлицами.

Максим решил приступить к отращиванию усов. Все надо попробовать в жизни. «Все» во времена Саши Панова обычно означало: наркотики, секс и съемки в порно. Гораздо реже: ядерная физика, альпинизм или шахматы.

— Алексей, давай по имени-отчеству. Расскажи мне про польский поход и войну с финнами.

— Максим Дмитриевич, я на фронт так и не попал…

— Я читал ваше личное дело. Впечатлен.

— Зачем это вам, товарищ капитан, — не слишком охотно потянул Иволгин, по привычке пытаясь закрыться.

— Война скоро, а я к ней лично не готов, — пошел на откровенность Ненашев, наблюдая, как дернулся политрук. Значит есть что скрывать, грызут его мысли.

Да, он действительно не готов. Не готов еще воевать в местной команде. Неужели тут все военные поголовно такие? Если завтра война, если завтра в поход… Та-да-да-дам! А как до дела, то молчу-молчу!

— К войне? — слова начальника сбили Алексея с толку.

— Да, с Германией. Удивительная новость, правда? Мне очень надо знать, что думают тут люди. Можно без фамилий, хочу услышать общую оценку.

Спустя три минуты Панов вспоминал события тридцать девятого и сорокового года, не из книг и документов, а со слов очевидца. Еще ему очень хотелось знать, что за «инженер человеческих душ» попал в батальон.

А что, неплохо говорит и моменты неприятные не обходит. Иволгин дошел до рассказа об участии в здешней коллективизации