Исмаил - Амир-Хосейн Фарди (2010)

За несколько месяцев, когда Исмаил получал зарплату, в доме изменилось многое. Мать купила и поставила на кухне маленький холодильник, обновила себе чадру. Подумывала о ковре, чтобы заменить им истертый дешевый палас комнаты. Сердце ее потеплело. Сил прибавилось. Она говорила, что земля теперь из-под ног ее не уходит. И Исмаил был доволен тем, что своей работой он дал матери чувство спокойствия и сердечное тепло. К работе он привязанности не имел. Он уходил из дома утром, возвращался к вечеру. Подремав немного, шел в кофейню Али-Индуса. Встречался с друзьями. Гулять и ходить в кино стало для него делом обычным. Он смотрел все новые фильмы. Недавно побывал и в театре, и этот опыт приобрел. Книги он теперь читал со спокойной душой: какая понравится ему, ту и покупал. Теперь уже он не должен был, как раньше, поедать глазами руки Ильяса, приносившего ему книги. Читал он по большей части в кофейне. Если там становилось слишком шумно, шел в подсобку Али-Индуса и читал в ней, а если уставал, смотрел на большую фотографию индийской актрисы, и иногда вместе с ней улыбался.

От Хедаяти он услышал о предстоящем приеме у главноуправляющего банка.

– Не знаешь ты еще, парень, как это здорово! Все, что душе твоей угодно, кушай; салаты, жаркое, мороженое, вино – все, что хочешь. Как гласит пословица, от птичьего молока до человечьей души!

Солеймани и Харири тоже говорили о приемах прошлых лет как о запомнившихся, приятных вечерах. А Сафар, как и Исмаил, ни одного приема еще не застал.

Однажды к вечеру, закончив работу, они вымыли руки и лица, аккуратно причесались и на двух машинах отправились в клуб банка, находящийся в Шамиране[5]. Харири вез Хедаяти и Исмаила, потому что и возвращаться им было в одну сторону. Сафар поехал вместе с Солеймани. Хедаяти сказал:

– Этот молодой человек – очень умный: сел с директором филиала, очаровывать его будет!

Исмаил сел на заднее сиденье. Машина Харири была марки «Пежо», старая и видавшая виды, но аккуратная и чистая, как и сам он, имеющий внешний вид – волосок к волоску и заботящийся о том, чтобы цвет сорочки подходил к пенсне.

Когда подъехали к банковскому клубу, уже стемнело. Харири припарковал машину под громадной чинарой возрастом в несколько сотен лет, и все трое пошли в сторону клуба. Издали был виден свет в дверях клуба и само его освещенное здание, напоминающее бельведер. Хедаяти откашлялся и произнес:

– Вот оно, здесь же было в прошлом году!

Его голос слегка дрожал. Двое служителей в одинаковой одежде стояли с двух сторон двери по стойке «смирно». Хедаяти предпочел отстать, а вперед подтолкнул Харири.:

– У тебя класс выше. Иди первым!

Харири пошел впереди. Служители поклонились ему, и он вошел в двери, после него – Хедаяти и затем Исмаил. Внутри, в глубине вестибюля, в дверях главного зала стояло несколько пожилых, видных мужчин, выглядящих как аристократы, с седыми волосами и пронзительными взглядами. Хедаяти, увидев их, невольно произнес:

– Вай, Боже мой, это сам главноуправляющий…

Нервничая, они подошли. Первый из мужчин, улыбающийся особенно значительно – глаза его сверкали от переполняющей его радости – был главноуправляющий банка. Он тепло здоровался за руку с приглашенными. Харири и Хедаяти пожали ему руку и прошли. Исмаил чуть отстал. Главноуправляющий протянул ему руку и мягким голосом произнес: «Подходите, молодой сотрудник!»

Его седые усы шнурком, под влиянием улыбки, успокоительно растягивались. Исмаил вложил свою руку в его руку. До сих пор он не пожимал рук людям такой влиятельности и достоинства. На миг они взглянули друг другу в глаза. Рука главноуправляющего была мягкой. Ее тепло было приятным. В то же время, в тот миг, когда он сжал руку Исмаила, по его лицу прошла волна уверенности в себе, переходящей в чувство высокопоставленного владычества.