Парфюмер Будды - Роуз М. Дж. (2015)

С тех пор восстания на улицах тибетских городов не прекращались, а решительные и безжалостные меры полиции довели ситуацию до полного кризиса, самого тяжелого после ужасных протестов и убийств во время Олимпийских игр в 2008 году.

– Такое случалось и раньше, не так ли? – спросила Кали.

– Да, и почти так же.

Более двадцати лет тому назад, когда четырехлетний тибетский мальчик был признан новым Панчен-ламой, он внезапно исчез вместе со всей семьей.

Сотни лет Панчен-лама помогал найти Далай-ламу. Китайское правительство продолжало заявлять, что мальчик жив и здоров и что теперь он работает инженером в Пекине.

Неофициально большинство людей считали, что он убит. Надежду на то, что однажды он объявится, хранили немногие.

Последние несколько кварталов по пути в Нанкинский Институт искусств, который они заканчивали и где уже работали помощниками преподавателя, друзья хранили молчание.

Возле входа в здание Се поцеловал Кали на прощание в щеку.

– Завтра увидимся?

Она кивнула.

Осторожно взяв ее за руку, он тихо и решительно произнес:

– Знаю, как ты расстроена, но, пожалуйста, никому не рассказывай о том, что видела. Это опасно, а я хочу, чтобы с тобой все было в порядке.

– Мне бы хотелось, чтобы ты был немного смелее.

Он так много жаждал рассказать. Из всех жертв, требуемых от него, ни одна не ранила больше, чем невозможность говорить Кали всю правду.

– Я хочу, чтобы с тобой все было в порядке, – повторил он.

Глава 4

Нью-Йорк, кладбище Слипи-Холлоу. 9.30

Жас сильно удивилась, увидев на пороге склепа брата. Путь с парижской Рю де Сен-Пер к каменному мавзолею на кладбище в тридцати милях от Нью-Йорка был довольно долгим.

– Ты меня напугал, – сказала она, вместо того чтобы признаться, как обрадовалась его появлению.

– Прости, – извинился Робби и вошел в склеп, улыбаясь, несмотря на ее сдержанное приветствие.

С букета яблоневых цветов у него в руке и зонтика с деревянной ручкой, некогда принадлежавшего их деду, капали дождинки. Несмотря на дождь, на Робби были легкие кожаные туфли ручной работы. Ее брат всегда одевался очень старательно, но вещи носил с легкой небрежностью. Робби был самодостаточен настолько, что Жас ему завидовала. Слишком часто ей казалось, что живет она не в своей шкуре.

Глаза у Робби были миндалевидные, как и у сестры, лицо овальное, а волнистые рыжевато-коричневые волосы всегда зачесаны назад и собраны в хвостик. В левом ухе поблескивала изумрудная серьга, а на платиновых кольцах, украшавших почти все его пальцы, кроме больших, сверкали капли дождя. Свет в склепе изменился, воздух наполнился новыми ароматами.

Они никогда не ссорились. Но за последние несколько месяцев ситуация изменилась, и Жас не могла забыть их спор по телефону три дня тому назад. Это была очень серьезная размолвка. Жас смотрела на брата и знала, что он больше не думал о ссоре. Он просто был рад видеть сестру.

Жас ждала, что он скажет еще. Но, как и отец, Робби чаще предпочитал общаться жестами, а не словами. Иногда это раздражало ее, так же, как и Одри. Жас посмотрела на мраморную скамью – привидение исчезло. Неужели Робби спугнул Одри? Она снова посмотрела на брата.

Жас привыкла думать, что из них двоих она была просто хорошенькая, а Робби красавец. Черты лица у них были похожи, но в мужском варианте они смотрелись гораздо привлекательнее. Для женщины те же черты казались немного грубоватыми. Глядя на брата, Жас словно смотрелась в таинственное зеркало и видела другой вариант себя самой. Их сходство, думала она, сближало их больше, чем других братьев и сестер, но, кроме того, их сближала еще и общая трагедия.