Талисман Карла Смелого - Бенцони Жюльетта (2015)

– Арестовать нас? Думаю, что да, если долг этого потребует. Но что-то мне подсказывает, что в случае, если невиновность наша будет доказана, нам без труда удастся избежать этого. Потому что арест и в самом деле был бы всего лишь досадной ошибкой.

* * *

Во второй половине дня, когда Альдо вернулся, купив сигареты, Сиприен сообщил ему, что у маркизы в гостях госпожа де Гранльё, она приехала и попросила принять ее.

– Графиня в трауре, – уточнил старый мажордом, – и это меня очень удивляет: она не носила траур даже по мужу.

– Можно подумать, что вы с ней знакомы?

– Близким знакомством это трудно назвать, но улица Веласкеса в двух шагах от нас, а госпожа де Гранльё вполне хороша собой, так что заметить ее нетрудно.

– Попробуем рассмотреть этот феномен поближе. Я впервые слышу о вдове, которая бы оплакивала свекровь больше, чем мужа.

– Осмелюсь напомнить, что свекровь была убита.

– Вы правы, Сиприен, это обстоятельство налагает особые обязательства.

Молодой говорливый голосок доносился из зимнего сада, и Альдо направился туда, радуясь про себя, что тетушка Амели опять сидит там в своем царственном кресле, а это говорит о том, что она немного пришла в себя и вновь готова бороться. Однако на столике, возле которого находилась Лиза, вопреки обыкновению не стояли бокалы и ведерко с шампанским. Да и Лизе плохо удавалась роль дю План-Крепен, она за этим столиком не раскладывала пасьянсов и не одерживала победу за победой.

Альдо вошел, и гостья тут же повернула к нему голову. Определение Сиприена, что гостья довольно хороша собой, было откровенным преуменьшением.

Глухое черное платье подчеркивало сияющую белизну кожи, какой славятся настоящие англичанки, большие голубые глаза – может быть, слишком бледные, – очаровательный рот и маленький безупречный носик. Увидев Альдо, она засверкала кокетливой улыбкой, которая плохо сочеталась с траурным платьем, и даже сделала движение, как бы устремившись ему навстречу.

– Мой племянник, князь Морозини, – представила Альдо несгибаемая госпожа де Соммьер. – Графиня де Гранльё, невестка погибшей в церкви Святого Августина.

Альдо слегка наклонил голову, но не поцеловал протянутой ему руки в кольцах.

– Примите мои искренние соболезнования, мадам.

После чего Альдо сел рядом с Лизой у столика.

– О, мы не были так уж близки, и я огорчаюсь прежде всего за вас. Как мне рассказали, ваша служанка, желая прийти на помощь моей свекрови, бросилась...

– Мадемуазель дю План-Крепен принадлежит к знатному роду, ее предки принимали участие в Крестовых походах. Она не заслуживает того, чтобы в доме родственников ее называли служанкой, – сухо отозвался Альдо.

На миг ему показалось, что гостья вот-вот расплачется, такой у нее стал горестный вид.

– Простите меня великодушно, князь. Я повторила только то, что слышала. Я живу на улице Веласкеса, но, может быть, оттого что я англичанка и много путешествую...

– Кто же вам сказал такую нелепость? – поинтересовалась Лиза с сочувствующей улыбкой. – В квартале все знают мадемуазель дю План-Крепен и считают ее скорее экзотической птицей...

– Даже не знаю кто... Скорее всего тот полицейский инспектор, который пришел ко мне и сообщил ужасную новость.

– Инспектор Соважоль? – уточнил Альдо.

– Да, наверное. У этих людей нет доступа к высшим слоям общества. Им ничего не стоит спутать салфетку с тряпкой. Но как бы там ни было, я выражаю свое глубочайшее сочувствие госпоже де Соммьер и очень хотела бы теперь поддерживать с вашим домом дружеские отношения, раз уж жизнь нас сделала, так сказать, друзьями по несчастью...