Талисман Карла Смелого - Бенцони Жюльетта (2015)

Мари-Анжелин сказала это с такой безнадежностью, что Альдо сразу же захотелось ей хоть как-то помочь.

– В таких случаях лучше всего отвлекать себя и стараться думать о чем-то другом. Тогда память неожиданно может вернуться. Или полностью, или отдельные фрагменты.

– Может, и так. Однако, я думаю, понадобится очень много попыток, прежде чем наконец получится пробиться сквозь этот туман. Но если не получится, почему бы не попробовать гипноз, – отважно предложил Адальбер с самым невинным видом.

А поскольку все его внимание сосредоточилось на кончиках собственных пальцев, которые он внимательно рассматривал, он не заметил яростного взгляда Мари-Анжелин. Зато его заметил Альдо.

– Правда, почему бы не попробовать? – подхватил он. – Но прежде чем прибегнуть к столь решительной мере, наверное, стоит применить метод множественных попыток. Я опасаюсь гипноза, этот вид терапии может дать великолепные результаты, но может закончиться катастрофой. Согласитесь, во втором случае мы все бы очень огорчились.

– Соглашаюсь, – признала маркиза с улыбкой. – Возьмемся за дело потихоньку. Я совсем не хочу, чтобы в моей План-Крепен что-нибудь пострадало, и, думаю, сейчас все согласны, что Мари-Анжелин нужен отдых и полная тишина. Таково, во всяком случае, мнение профессора Дьелафуа.

Альдо физически ощутил возникшее противостояние. Желание тетушки Амели оградить Мари-Анжелин от любых посягательств не подлежало сомнению, Ланглуа понимал это. Но, понимая, хотел как можно скорее разделаться с теми, кто отнял у него самого любимого помощника. Лицо его потемнело, как только он услышал защитительную речь старой дамы.

– Я никогда и ни к кому не применял насилия, это не в моих правилах, – глухо проговорил он. – Тем более это было бы невероятно по отношению к человеку, который множество раз приходил мне на помощь, и помощь была действенной и умелой, но... – тут Ланглуа сделал паузу, чтобы придать особый вес словам, которые намеревался произнести. – Но я должен заставить расплатиться негодяев за гибель Жильбера Соважоля, не говоря уж о смерти госпожи де Гранльё и мажордома ее невестки. До тех пор, пока они не окажутся у меня в руках, я буду искать их и преследовать, используя все средства, какие предоставляет в мое распоряжение закон. Ничто и никто меня не остановит. И если я ищу помощи, то только потому, что нуждаюсь в ней. Не могли бы вы передать это профессору Дьелафуа?

Ланглуа резко поднялся со своего места, поклонился обеим женщинам, попрощался с мужчинами коротким кивком и скорым шагом покинул зимний сад. Оставшиеся застыли в молчании, и, когда тишина стала невыносимой, Альдо нарушил ее, сказав:

– Если мы потеряем дружбу комиссара, нас ждут нелегкие деньки. Не сердитесь, тетушка Амели, но вы с чрезмерным пылом последовали за мной по той дороге, какую я имел неосторожность открыть. Комиссар понял, что мы не имеем ни малейшего желания, чтобы Мари-Анжелин подвергали допросу.

– И действительно, нельзя подвергать допросу человека, который перенес столько, сколько она! И нас, кстати, тоже!

– Со всем уважением, какое я к вам испытываю, скажу, что мы в данном случае не главное. Мы сейчас, и это вполне естественно, наслаждаемся радостью, но на другой чаше весов трое убитых: застенчивая старая дама, слуга, желавший нам помочь, неважно, по каким мотивам – из мести или по другим соображениям, – и отважный молодой человек, перед которым открывалось блестящее будущее... А убийца, надо думать, все еще прекрасно себя чувствует. А теперь, Мари-Анжелин, мы слушаем вас! Если у вас есть возможность помочь следствию хоть какой-то уликой, то сейчас самое время. А потом мы подумаем, какой тактики придерживаться по отношению к Ланглуа.

– Сколько раз я могу повторять, что ничего не помню! – упрямо возразила План-Крепен. – И с вашего позволения я покину вас, пойду и лягу, потому что, как бы это ни было странно, но у меня совершенно нет сил.