Талисман Карла Смелого - Бенцони Жюльетта (2015)

– Опишите мне ее! Или – нет! Воспользуйтесь еще раз вашим чудесным даром художницы. Думаю, она осталась у вас в памяти, так что сделать рисунок не составит для вас проблемы.

– Дело в том...

– И еще нарисуйте, пусть в самом приблизительном виде, ригу, овин или хранилище фруктов, где вас поместили. Если мы отыщем постройку, которая находится напротив того места, где был убит Соважоль, мы уже сделаем огромный шаг вперед, и я вам буду бесконечно благодарен.

Мари-Анжелин прикрыла глаза, словно пыталась сосредоточиться. На самом деле она не хотела, чтобы инспектор заметил ее смятение. Конечно, ей не составило бы труда нарисовать эту ригу или овин, но таким образом она навела бы на след людей Ланглуа или самого Ланглуа. А вот этого Мари-Анжелин ни за что не хотела. Можно было бы, конечно, нарисовать что-то непохожее, но природная порядочность Мари-Анжелин не позволяла ей воспользоваться таким негодным средством. К тому же ложь рано или поздно обернулась бы против нее, навсегда лишив ее доверия и дружбы человека, которого она уважала и ценила.

Мари-Анжелин размышляла и вдруг буквально почувствовала, как напрягся и потяжелел взгляд полицейского, направленный прямо на нее. Он словно бы читал ее мысли. Осторожно! Опасность! Она поспешно открыла глаза и улыбнулась Ланглуа.

– Да, я попробую нарисовать то, что вы просите.

– Рисунок будет похож?

Ланглуа следовал за ней по пятам, он не оставлял без внимания каждый поворот, каждый изгиб ее мысли. Рассмеявшись, она позволила себе секунду отдыха.

– Неужели вы думаете, что я способна направить вас по ложному следу? Нет, такого не может быть. У меня нет никаких оснований щадить эту женщину. То немногое, что мне доставалось из ее стряпни, не заслуживает никакого снисхождения. А теперь, я думаю, вы немного подождете, посидев с нашей маркизой. Она вас обожает.

– Она – да, а вы – нет?

– Я – смотря по обстоятельствам. Но долго ждать я вас не заставлю.

Мари-Анжелин вернулась минут двадцать спустя. Комиссар сидел подле госпожи де Соммьер, и она уговаривала его выпить еще одну чашку кофе. Мари-Анжелин впервые обратила внимание, что Ланглуа трет себе глаза, словно не спит уже неведомо какую ночь. Она протянула ему рисунок.

– Возьмите, – сказала она. – Надеюсь, что похоже. Она носит серое платье, синий передник и большую черную шаль.

Рисунок отличался удивительной живостью. Точно так же, как на прошлогоднем портрете Полины Белмон, Мари-Анжелин изобразила лицо и несколькими штрихами силуэт фигуры.

– Вы собираетесь снова отправиться в Понтарлье? – спросила она.

– Сначала я хочу размножить ваш рисунок. А потом отправлю его инспектору Дюрталю вместе с Лекоком, очень дельным парнишкой, которого мне соизволила выделить армия. И как только появятся хоть какие-нибудь новости...

– А что, если вам попробовать немного отдохнуть? Для начала хотя бы выспаться? – прервала комиссара маркиза, по-матерински взяв его за руку. – Начиная с этой ночи. В таком состоянии вам долго не протянуть!

– Вполне возможно... А где наши "братья"?

– В Брюсселе вместе с Кледерманом, который хочет купить за любую цену рубин, принадлежащий госпоже Тиммерманс.

Телефонный звонок прервал маркизу, рассердив ее.

– Один только Бог знает, как я ненавижу этот аппарат. Возьмите трубку, План-Крепен!

Мари-Анжелин подняла трубку.

– Да, да, это я.

Секунду она послушала и передала трубку Ланглуа.

– Представьте себе, это Альдо. Рубин госпожи Тиммерманс только что украден в ее собственном доме. Можно сказать, под носом хозяйки и гостей. А поскольку манеры и титул его сиятельства всегда обостряют подозрительность местной полиции, то, похоже, посадить под замок собираются бедных Альдо и Адальбера!

С этими словами Мари-Анжелин, истерически хохоча, опустилась на канапе. Маркиза сухим тоном положила конец ее веселью.