Талисман Карла Смелого - Бенцони Жюльетта (2015)

Он взглянул на Адальбера и понял, что друг думает о том же. Поведение Кледермана было чистым безумием, и улыбка, которая расцвела на губах хозяйки дома, подтвердила их опасения. Она поймала мяч на лету.

– А что, если я посягну на целостность вашей коллекции?

Альдо облегченно вздохнул, увидев, что Кледерман мгновенно перестал улыбаться и вновь превратился в делового человека.

– Прошу вас, не стоит так шутить! Где вы видели коллекционера, который разбазаривает свои сокровища? К тому же ради одного-единственного камешка. К тому же неизвестно откуда появившегося!

Австрийский барон тут же вмешался.

– Как это неизвестно откуда? Из сокровищницы Карла Смелого, откуда же еще? Этот рубин – один из знаменитых "Трех братьев". Иначе с чего бы вы стали...

– У меня уже есть три рубина, которые мой отец купил более полувека назад у Фуггеров в Аугсбурге[30]. И если я хочу приобрести рубин госпожи Тиммерманс, то только потому, что он представляет собой историческую загадку.

– Что вы хотите этим сказать? – уронил фон Хагенталь, вложив в свой вопрос изрядную долю пренебрежения.

– Только то, что я уже видел один из рубинов из коллекции де Кирса. И он, по всем своим данным, совершенно одинаков с рубинами, купленными у Фуггера.

– Вы что-то путаете! Фуггеры обменяли камни на звонкую и полновесную монету, и это случилось очень давно! Они продали камни королю Англии Генриху VIII! – заявил барон.

– Но потомки Генриха расстались с ними после гибели Карла I на эшафоте, и они вновь вернулись в руки Фуггеров! К тому же перед вами князь Морозини, мой зять, который, как вы знаете, эксперт с мировым именем по историческим драгоценностям! Он может дать вам необходимую справку.

Морозини не стал сдерживать праведный гнев, который уже давно клокотал в нем.

– Нет, благодарю! Я отказываюсь быть замешанным в этой истории безумцев! – Он повернулся к дамам и добавил: – Прошу прощения, мадам, но я пришел сюда не для выяснения отношений, а для того, чтобы произвести экспертизу вашего камня ввиду предстоящей его продажи, раз уж госпожа Тиммерманс настаивала на моем присутствии и присутствии господина Видаль-Пеликорна. Может быть, мы все-таки вернемся на землю и взглянем на рубин, предмет столь противоречивых мнений.

– Разумеется! Агата, милая, возьми на себя труд, сходи за рубином! Я достала его из сейфа и положила на туалетный столик.

– С удовольствием, мама, – отозвалась Агата и, обратив в адрес Морозини ослепительную улыбку, предложила: – Может быть, вы составите мне компанию?

– Ни в коем случае, прошу прощения, баронесса!

Она остановилась у двери и снова улыбнулась.

– Не называйте меня баронессой. Я уже перестала быть ею, но еще не получила права носить этот титул вновь, – жеманно произнесла она, послав на этот раз улыбку Хагенталю. – Но в самом скором времени...

Агата удалилась.

Не прошло и нескольких минут, как она вернулась, держа в руках пустой ларчик. Лица гостей и хозяйки вытянулись.

– Вот и все, что я нашла, мама! Рубин исчез.

Никто не произнес ни слова. Тишина, воцарившаяся в гостиной, была из тех, что нависает, обещая яростную бурю, и служит сигналом, который можно перевести, как "Спасайся, кто может!".

Бурю возвестила бывшая баронесса Вальдхаус, бросившись к Альдо с жалобным стоном:

– Почему каждая наша встреча оборачивается трагедией, хотя поначалу обещает "прекрасного строгую власть"?

Услышав в воздухе свист ядра и не пожелав вновь разыгрывать трагикомедию Биаррица, Альдо мгновенно передал страждущую в руки ее нового жениха.

– "Безумство, и роскошь, и страсть", – закончил он цитату из Бодлера[31]. – Но вы ошиблись адресом. Все обещания – для господина, который будет иметь честь жениться на вас. Я уже женат и давно почтенный отец семейства.

Отповедь не произвела никакого впечатления на страждущую.

– Вы в этом уверены? – проскрипела она.

Альдо рассмеялся ей в лицо.