Талисман Карла Смелого - Бенцони Жюльетта (2015)

Телефонный звонок из Брюсселя раздался около семи вечера. К телефону подошел Сиприен. План-Крепен не сумела обогнать его. Альдо и Адальбер поспешили в вестибюль.

– Дамы Тиммерманс не желают ничего слышать, – объявил банкир. – Вам необходимо приехать – и тому, и другому.

– Можно узнать, по какой причине?

– Они не хотят ничего объяснять. В общем, самолет будет вас ждать в Бурже в десять часов утра, а в полдень мы перекусим в "Метрополе".

Альдо не имел права возражать, но Адальбер... Он выхватил у Альдо трубку.

– Крайне огорчен, дорогой друг, но я категорически отказываюсь добираться до вас воздушным путем. Не настаивайте. Этот вид транспорта опасен для моего здоровья. Я заболеваю.

– Вы? Заболеваете? Но в моем "Потезе" с вами ничего не случится. Он – сама надежность.

– Не сомневаюсь. Но любая воздушная яма, и у меня внутри все переворачивается. Не говоря уже о посадке. Я приземляюсь зеленым...

Избавляя друга от перечисления болезненных ощущений, Альдо забрал у него трубку.

– На который час назначена встреча?

– На четыре, но...

– Есть прекрасный поезд, он отходит в восемь часов. В половине первого мы встретимся с вами в "Метрополе". Даже речи быть не может о встрече этих двух гарпий с зеленым Видаль-Пеликорном. Другого выхода нет.

– Поступайте, как считаете нужным, но только не опаздывайте. Я буду ждать вас в гостинице.

Кледерман повесил трубку.

– Ничего не поделаешь, – вздохнул Альдо. – Ты правда не выносишь самолет?

– Если честно, то не знаю. Никогда еще не пользовался этим видом транспорта. Но я его опасаюсь. Инстинктивно.

– Ты? Ретроград? Не верю!

– Я бы сказал, что я убежденный землянин. Только Бог знает, как я люблю путешествия. Впрочем, и ты это тоже знаешь, но мой идеал – это удобный спальный вагон или комфортабельная каюта на пакетботе. А на этих летательных аппаратах и время приятно не проведешь, и ничего не увидишь. Но если ты предпочитаешь самолет...

– Нет, нет, – засмеялся Альдо. – Я совершенно с тобой согласен. Меня тоже не соблазняют воздушные пути. К тому же я не понимаю неожиданной страсти к ним Морица. Может быть, его последнее путешествие в Лугано на машине "Скорой помощи" по скверным дорогам оставило у него слишком дурные воспоминания? Вполне допускаю. И, конечно, у человека с таким огромным состоянием много врагов. Я думаю, что сбить самолет труднее, чем заставить поезд сойти с рельсов или продырявить пакетбот. Но я так же, как и ты, обожаю покачивание и постукивание спального вагона, оно убаюкивает меня, и я засыпаю, как дитя.

* * *

Но дело было скорее не в поезде и не в самолете, а в том, что Альдо и Адальбер совсем не торопились снова увидеться с королевой бельгийского шоколада и ее несносной дочерью. Луизе Тиммерманс не в чем было упрекнуть Адельбера. Кроме того, что он уехал из Биаррица, попрощавшись с ней лишь с помощью записки в корзине цветов. А вот Альдо при одной только мысли об Агате Вальдхаус покрывался крапивницей, считая ее опаснее яда Борджа. Поэтому их утреннее путешествие проходило в молчании, каждый сидел, погрузившись в собственные мысли. Однако, оказавшись в "Метрополе", они почувствовали, что день, который был им так не по душе, имеет свои приятные стороны.

Они оба любили эту гостиницу, приветливую и уютную. Адальбер останавливался в ней, когда приезжал в Брюссель читать лекции, Альдо – когда приезжал по делам. В последний раз он жил здесь во время поисков изумрудов Монтесумы и приехал, чтобы в замке Бушу задать вопросы неуловимой тени покойной Шарлотты Бельгийской, императрицы Мексики.

В гостинице их ожидала "добрая весть" в виде записки от Кледермана, он извинялся, что не может с ними пообедать, так как его "задерживают" в другом месте, и ждал встречи в четыре часа у госпожи Тиммерманс.

– Ну, что ж, будем иметь возможность оценить ее домашнюю кухню, – вздохнул Альдо, пряча записку в карман.