Чингисхан и рождение современного мира - Джек Уэзерфорд (2004)

Тэмуджин и Джамуха крепко сдружились, вместе охотились, рыбачили и играли в игры, которым детей учили, чтобы развивать важнейшие навыки жизни в степи. Монгольские дети – и мальчики, и девочки – росли на лошадях. Как только они могли сидеть, сразу учились ездить с родителями или старшими братьями и сестрами и буквально с младенчества уже умели держаться в седле. Обычно к возрасту четырех лет дети ездили без седла, а иногда могли и стоять на конской спине. Стоя на спинах коней, они часто соревновались друг с другом, пытаясь сбросить один другого на землю. Когда дети начинали доставать ногами до стремян, их учили стрелять на скаку из лука и ловить арканом животных. Они изготавливали мишени из мешочков с перьями, привешивали их к длинным шестам и соревновались в стрельбе на разных дистанциях и на разной скорости. Все эти умения оказывались потом незаменимыми в жизни.

Среди других игр можно назвать игру в бабки (нечто вроде игральных кубиков, сделанных из овечьих костей). Каждый мальчишка носил с собой набор из четырех таких бабок, которые можно было использовать для того, чтобы предсказывать будущее, разрешать споры, или просто для развлечения. К тому же Джамуха и Тэмуджин играли на льду замерзшей реки в более подвижную игру, чем-то напоминающую шотландский керлинг. Хотя в «Сокровенном сказании» и не упоминаются коньки, европейский путешественник в следующем столетии пишет, что охотники в этой местности часто привязывают кости к своим ступням, чтобы очень быстро передвигаться по замерзшему льду рек и озер – для забавы и для охоты.

Это умение впоследствии очень пригодилось монголам, поскольку, в отличие от большинства армий того времени, монголы легко передвигались и даже сражались на поверхности замерзших рек и озер. Так впоследствии замерзшие Волга или Дунай, которые европейцы считали своей надежной защитой от вторжения, стали для монголов дорогой, которая позволила им подъехать вплотную к стенам городов неожиданно для европейцев во время, казалось бы, наименее подходящее для войны.

Большая часть юности Тэмуджина прошла в тяжелом труде и лишениях. Игры, в которые он и Джамуха играли на берегах реки Онон, – это единственные известные нам проявления легкомыслия, которые он себе позволял. Когда мальчики впервые поклялись в вечной верности друг другу, Тэмуджину было около одиннадцати лет, Джамуха был чуть старше его. Мальчики обменялись игрушками в знак свершения клятвы. Джамуха отдал Тэмуджину бабку из кости косули, а Тэмуджин подарил ему мозаику с небольшим кусочком меди в ней – редкостное сокровище, которое наверняка проделало долгий путь, прежде чем оказаться в его руках. На следующий год они обменялись уже взрослыми дарами – наконечниками для стрел. Джамуха взял два куска бычьего рога и, проделав в них отверстия, сделал для своего друга свистящие стрелы. Тэмуджин преподнес Джамухе изысканные наконечники, сделанные из кипариса. Как и многие другие охотники, Тэмуджин скоро узнал, как можно использовать свистящие стрелы для того, чтобы тайно обмениваться сообщениями при помощи звуков, которых непосвященные не слышат или просто не могут понять.

В качестве ритуала принесения второй клятвы мальчики часто делали по небольшому глотку крови другого, обмениваясь таким образом и частью своих душ. В случае клятвы Джамухи и Тэмуджина «Сокровенное сказание» приводит слова Джамухи, который утверждает, что они оба сказали друг другу слова, которые не могут быть забыты, и вкусили «…пищи, которую невозможно переварить». После принесения этой клятвы они стали андами, преданность которых друг другу должна была превосходить даже верность родных братьев, поскольку анды добровольно соглашались на установление таких связей. Джамуха был первым и единственным андой в жизни у Тэмуджина.

Клан Джамухи не вернулся следующей зимой, и в следующие годы мальчики не виделись. Тем не менее эта клятва, данная в детстве, впоследствии стала важнейшим инструментом и одновременно препятствием на пути Тэмуджина к власти.