Стальная империя Круппов. История легендарной оружейной династии - Уильям Манчестер (2003)

Из Эссена задача прусского руководства представлялась ясной. Будучи мизантропом, Крупп не питал доверия к электорату и хотел отмены всеобщего мужского избирательного права – «право голоса должно быть отобрано у людей, не имеющих собственности». Такая цена была слишком высока; как бы ни хотел твердолобый канцлер повернуть время вспять, он знал, что это невозможно, и назначил выборы в рейхстаг на 30 июня 1877 года. 11 февраля Альфред начал готовить своих людей; во всех цехах он расклеил прокламации с предупреждением о том, что голосование за СДП – это голосование за «бездельников, людей беспутных и некомпетентных». Далее он увещевал: «Радуйтесь тому, что у вас есть. Когда работа закончена, оставайтесь в кругу своей семьи с женой, детьми и стариками, думайте о домашних проблемах и об образовании. Пусть это будет вашей политикой. И тогда вы будете счастливы. Но оградите себя от волнений по поводу больших вопросов национальной политики».

Проблемы высокой политики требуют больше времени и знаний, чем имеет рабочий. Почти полмиллиона немцев с правом голоса разошлись во взглядах; на всеобщих выборах СДП добилась избрания дюжины человек в палату, состоявшую из 397 членов. С точки зрения политика XX века, их победа кажется незначительной. Они получили всего три процента мест в одном из двух парламентских органов империи. В качестве председателя бундесрата Бисмарк выдвигал законодательные инициативы и назначал административных должностных лиц. Едва ли можно считать, что его правление поставлено под угрозу. Более того, если судить по социалистам в других европейских странах, требования социал-демократов рейха были до смешного мягкими. Они предлагали передать больше власти рейхстагу, призывали к бесплатному государственному образованию, гражданским свободам, свободной торговле, введению налогов на прибыли и наследство, ликвидации военного давления со стороны императорского двора, расширению сотрудничества с другими странами в интересах мира.

В Германии, однако, все это было ересью. На следующее утро после подсчета результатов голосования Крупп – который счел их кампанию за мир особенно одиозной (как он ее перефразировал, «беззащитность – не позор») – немедленно уволил тридцать человек, обвинив их в «распространении социалистических доктрин», а в Берлине Бисмарк, взвешивая «черное» зло католицизма против «красного» зла социализма, сделал выбор в пользу «черного». Он обратился к папе Лео XIII и согласился на перемирие. Дома же он протащил самые реакционные меры с расцвета Меттерниха, свой знаменитый «закон по обращению с социализмом». Побуждаемый угрозами жизни Высочайшего, он убедил рейхстаг поставить вне закона общества митинги и газеты СДП. И хотя большинство отказалось запрещать дебаты или мешать новым депутатам СДП, оно запретило сбор средств, что «по социал-демократическим, социалистическим или коммунистическим расчетам преследует цель свержения существующего государственного или общественного порядка». Любой, кто распространял литературу СДП или даже благосклонно о ней высказывался, подлежал штрафу и тюремному заключению. За профсоюзами должна была вести наблюдение полиция, которая была наделена правом изгонять из рейха «любое лицо, обвиняемое в принадлежности к социалистам». Беспорядки в промышленности влекли за собой введение военного положения. Это был самый жесткий свод немецкого законодательства с тех времен, как карлсбадские декреты 1819 года сокрушили либерализм в Германском союзе. И точно так же эти меры представлялись всесторонне эффективными. Руководители СДП бежали в Швейцарию. Как явствует из архивов Круппа, Альфред был «переполнен радостью».