Тайная капитуляция - Аллен Даллес (2004)

Последние предсмертные конвульсии разлагающейся нацистской дипломатии отражены в этих телеграммах. Изучая эти сообщения, читатель переносится из одной эмоциональной крайности в другую и видит безжалостность немцев в их последнем припадке жестокости к людям, за пять лет тщетной борьбы так безнадежно и трагично запутавшихся в сетях гестапо. И в то же время видит абсурдность дилеммы, с которой сталкивается сейчас эта дипломатия и внутри, и вне Festung Europa (Европейской крепости. – Перев.).

Это послание с описанием распада в Германии вызвало удивление в Вашингтоне, и оттуда немедленно последовал вопрос, не желаю ли я по зрелом размышлении несколько смягчить краски. Я стоял на своем и не желал ничего менять, однако отметил, что ни в коем случае не утверждаю, будто моральный дух немецких армий близок к нулю, а лишь говорю о том, что психологическая власть фашистов над Европой начинает давать трещины и машина разведки нацистского государства уже работает со скрипом.

Среди материалов Вуда была одна исключительно важная копия телеграммы, имевшая прямое практическое значение. В ней германский посол в Турции фон Папен с гордостью рапортовал Берлину (в ноябре 1943 г.), что через «важного немецкого агента» добыты сверхсекретные документы из посольства Великобритании в Анкаре. Агентом был, конечно, знаменитый Цицеро, камердинер британского посла, сумевший выкрасть ключи от личного сейфа посла и сфотографировать хранившиеся там документы. Я немедленно известил об этом английских коллег, и пара инспекторов службы безопасности тут же отправилась в посольство в Анкаре и поменяла сейфы и комбинации замков, парализовав тем самым действия Цицеро. Ни немцы, ни Цицеро так и не узнали, чему обязаны визитом службы безопасности, который был обставлен как рутинное, обычное мероприятие. Так наша кража из сейфов министерства иностранных дел в Берлине через агента, известившего американцев в Швейцарии, положила конец кражам немецкого агента из сейфа британского посла в Турции.

Во время Второй мировой войны швейцарский нейтралитет подразумевал, что Швейцария не должна была намеренно ввязываться в конфликт на одной из сторон или поддерживать какую-либо сторону в военном или невоенном плане. Это не значило, что Швейцария не будет защищаться в случае нападения или что она обязана лояльно относиться к нацизму. С самого начала было ясно, что Швейцарии незачем бояться западных союзников, и неприятностей можно ждать от нацистской Германии, которая по меньшей мере дважды рассматривала возможность вторжения в Швейцарию: первый раз в 1940 г., прежде чем падение Франции открыло двери на Запад, а второй – в 1943 г., в критические дни сражения в Северной Африке.

На пике мобилизационной готовности Швейцария имела под ружьем или в резерве 850 тысяч человек, пятую часть всего населения. Командовал этими силами генерал Анри Гизан, выдающийся патриот. Швейцарии не пришлось воевать благодаря ее непокорности и привлечению для самообороны огромных людских и материальных ресурсов. Немцы, несомненно, дорого заплатили бы за свое вторжение в Швейцарию.

Когда в 1940 г. силы Оси полностью окружили Швейцарию, ее оборона стала базироваться на стратегическом предположении, что основные города и промышленные районы не удастся защитить от немецкого наступления. Поэтому оборонительные силы концентрировались в альпийских крепостях, куда была оттянута значительная часть швейцарской армии. Система фортификационных сооружений, тоннелей и подземных складов сильно затруднила бы любому противнику задачу выкорчевывания швейцарцев из их цитаделей. Более того, швейцарцы сами уничтожили бы железнодорожные тоннели под Альпами, столь нужные немцам для доставки припасов в Италию. Об этом было объявлено публично, и немцы вынуждены были учитывать, что вторжение в Швейцарию может принести им больше потерь, чем приобретений.