Движущая сила - Фрэнсис Дик

Она немного помолчала, потом спросила:

– Это Льюис разбил вашу машину и потрудился в гостиной?

– Понятия не имею. Уверен только, что он был одним из тех, кто сбросил меня с причала в Саутгемптоне. Это он сказал: “Если уж от этого он не заболеет, то его ничем не возьмешь”. Голос был хриплый, потому что он был простужен, и глухой, но, да, я уверен, что это он. А вот достаточно ли он меня ненавидит для всего остального... не знаю.

– Просто ужасно.

– Угу.

– И что дальше?

– Завтра Льюис поведет суперфургон в Милан, в Италию, чтобы забрать жеребца Бенджи Ашера, того, что с больной ногой. Поездка на три дня, в основном по Франции.

Она замерла. Потом сказала:

– Я поеду. И захвачу парашют.

– Я не хочу, чтобы вы что-то делали, – пояснил я. – Не надо будить в нем подозрения. Хочу, чтобы он имел возможность заразить кролика клещами, так как весь последний груз оказался на Петермане и умер вместе с ним. Ведь ни одна другая лошадь не заболела. Так что эта поездка для них – шанс пополнить запасы. Эти клещи очень нежные твари, да и найти их нелегко. Так что, я думаю, им нужны новые. От вас только требуется запоминать, каким маршрутом вы поедете. Как и на прошлой неделе, Льюис снова поедет в долину Роны. По идее, он должен ехать через туннель Монблан, чтобы попасть из Франции в Италию, но, если он изберет какой другой путь, не обращайте внимания. Если захочет где-либо остановиться, пусть останавливается. Не задавайте вопросов. Соглашайтесь со всем. Ничего не замечайте. Не следите за ним. Зевайте, спите, притворяйтесь дурочкой.

– Он ведь будет возражать, чтобы я с ним ехала.

– Знаю, он считает, вы быстро устаете. Ну и уставайте. На этот раз, возможно, его это вполне устроит.

– И, полагаю, не заглядывать под фургон?

– Ни в коем случае. Даже если вокруг будут валяться капустные листья и кроличий навоз, смотрите в другую сторону;

Она улыбнулась.

– Будьте осторожны, – попросил я. – Я бы и сам поехал, да только в этом случае ничего не произойдет. Мне нужно знать, куда Льюис ездит, и все.

– Хорошо.

– Вы вовсе не должны ехать, если не хотите.

– Моя мама тоже не была должна.

– Льюис может быть опасен.

– Обещаю, – сказала она торжественно, – что буду слепа, как летучая мышь. – Она помолчала. – Вот только одно.

– Что именно?

– Я бы хотела, чтобы Патрик Винейблз знал, куда я еду.

– Он может запретить вам ехать?

– Думаю, что наоборот.

– Пусть только он ничего не делает, – сказал я с беспокойством, – а то он может их вспугнуть. – Интуитивно я был против, чтобы жокейский клуб знал слишком много и слишком рано, хотя, вполне вероятно, в этом рискованном предприятии будет неплохо, если Винейблз узнает все заранее.

– Не хочу, чтобы меня судили, – сказала она слегка игриво, – за то, что я перепортила половину лучших лошадей Пиксхилла перед скачками.

– Не будут. Я... – Я замолчал, потому что мне вдруг все стало настолько ясно, что дыхание перехватило. – Черт побери!

– Что такое?

– Гм. Ничего. Когда вы вернетесь в среду, вас встретят. Не волнуйтесь ни о чем, только не вспугните Льюиса.

Мы пообедали в гостинице. Сначала мы обсуждали детали будущей поездки, но потом стали говорить о жизни вообще. Мне нравилось быть с ней. Складывалось впечатление, что я готов изменить Моди, с иронией подумал я. Я спросил Нину, сколько лет ее старшему ребенку.

– Двадцать четыре. – Она улыбнулась. – Много моложе вас.

– Что, мой возраст так бросается в глаза?

– Вы далеко не мальчик, – сказала она.

– Ваши дети могут так подумать.

– Ваша сестра ведь старше своего профессора?

– Верно, – сказал я, слегка удивившись. – Откуда вы знаете?

– Азиз сказал.

– Азиз ?

– Ваша сестра рассказала ему. Он сказал мне. Мы, водители, много общаемся, знаете ли.