– Если пробирки принадлежат мертвому пассажиру, то они никак не связаны с пустыми контейнерами под днищами фургонов. Вполне возможно, что эти пробирки никакого отношения к вам не имеют. Тот мужчина ведь не знал, что умрет. Он мог везти их куда-нибудь дальше.

– Так и думал, что вы это скажете.

– Все равно, очень занимательно, и... – Она замолчала в раздумье.

– Да?

Она объяснила мне, к какому выводу пришла, и я кивнул, соглашаясь.

– Хочешь не хочешь, а задумаешься, не так ли?

– Я ведь вам, в сущности, не нужна? – сказала она.

– Мне нужны ваши глаза.

Харв закончил свои дела и присоединился к нам в офисе. Он поинтересовался у Нины, как прошел день и есть ли у нее вопросы. Она поблагодарила его, слегка поубавив четкости в произношении гласных, но не до такой степени, чтобы это было слишком заметно. Про себя я задумался, как часто ей приходится превращаться в другого человека по заданию Патрика Винейблза.

Зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал голос Сэнди.

– Насчет следствия по Джоггеру, – сказал он. – Только что узнал. Среда, десять утра, Уинчестерский суд. Они просто откроют дело и разойдутся ждать, пока не будут получены какие-нибудь результаты. Как всегда при несчастных случаях. Я спросил, нужен ли им ты, но они ответили, что пока нет. Им нужен Харв, так как он его нашел, и, разумеется, доктор Фаруэй.

А на дознание по Кевину Кейту Огдену им нужен Дейв. Я скажу ему, куда идти, не возражаешь?

– Конечно, и спасибо тебе.

Я положил трубку и сказал Харву, что он будет нужен ненадолго в среду. Харв скорчил недовольную мину и обреченно передернул плечами. Как будто в продолжение предыдущего разговора, снова зазвонил телефон, но на самом деле я услышал гнусавый голос, полный самодовольства и псевдоделовитости.

– Говорит Джон Тигвуд, – возвестил голос.

– Да, я слушаю.

– Мод и Уотермид сказала, чтобы я связался с вами.

– Джон Тигвуд. Приятель Лорны, сестры Моди? Он резко меня поправил:

– Директор центра для престарелых.

– Да, я в курсе.

– Джон Тигвуд, – неодобрительно пробормотал Харв. – Маленький пузатый недоносок. Вечно что-нибудь клянчит.

– Что я могу для вас сделать? – осторожно спросил я.

– Забрать лошадей, – ответил Тигвуд.

– Разумеется, – с готовностью согласился я. – В любое время. – Дело прежде всего. Какого бы мнения я ни был о Джоне Тигвуде, это не мешало мне на нем заработать.

– В Йоркшире закрывается ферма для престарелых лошадей, – поведал он мне с печалью в голосе. – Мы согласились взять этих животных и найти для них помещение. Уотермиды дали согласие разместить двух у них в стойлах. Бенджи Ашер берет еще двух. Я хочу также обратиться к Мэриголд Инглиш, хоть она тут новенькая. Как насчет вас, может, вы тоже примете участие?

– Простите, но нет, – твердо сказал я. – Когда вы собираетесь их перевозить?

– Завтра вас устроит?

– Конечно, – сказал я.

– Хорошо. Лорна сама поедет в качестве конюха.

– Возражений нет.

Он назвал мне адрес, а я сказал ему, сколько это будет стоить.

– Послушайте, я полагал, вы это сделаете в качестве благотворительности.

– Простите, но не могу. – Я старался говорить в дружеском и извиняющемся тоне.

– Но ведь это же для Лорны, – продолжал он настаивать.

– Не думаю, что Моди ожидала, что я буду работать бесплатно.

После паузы он неохотно признал:

– Да, она меня предупреждала.

– Ну вот видите. Так мне ехать за ними или нет? Несколько раздраженно он сказал:

– Вам заплатят. Хотя лично я думаю, что вы могли бы проявить некоторую щедрость. Сделать доброе дело.

– Вы вполне можете предложить кому-нибудь еще забрать их, – посоветовал я. – Может, кто и сделает это за бесплатно.