Тибетская книга мертвых (сборник) - Глен Мулин

Написанные на тибетском языке тантрические тексты, такие как «Бардо Тхёдол», особенно трудны для перевода. Кроме того, некоторые фрагменты изложены весьма лаконично, что вызвало необходимость использовать пояснительные слова, которые мы даем в квадратных скобках.

Вполне вероятно, что в будущем наш перевод будет пересмотрен, как это произошло с первыми переводами Библии. Буквальный перевод европейцем такого труда, в котором истинный смысл скрыт за языком символов, возможно, лишь привел бы к неправильному пониманию этой книги, как это уже случилось с некоторыми из переводов древних вед, написанных на санскрите. Европейцы находятся в плену своей западной ментальности и, работая со священными текстами других религий, прежде всего воспринимают их с позиций христианина, а уже во вторую очередь с позиции ученого. Даже для тибетца «Бардо Тхёдол» – это почти что книга за семью печатями, если только он не лама, хорошо знакомый с тантризмом, как это было в случае с нашим переводчиком.

Его глубокое знание ламаизма, его пылкая вера в высшие йогические учения школы великого совершенства гуру Падмасамбхавы (он был посвященным адептом полуреформированной секты, известной как каргьютпа, основанной великими йогами Марпой и Миларепой), его практическое знание оккультных наук, которым его обучил в Бутане его покойный ныне гуру, и великолепное владение как английским, так и тибетским языком, позволяют мне говорить, что вряд ли в этом столетии сможет появиться ученый, более достойный стать переводчиком «Бардо Тхёдол», чем покойный лама Кази Дава-Самдуп. Именно ему должна адресоваться благодарность читателей этой книги, ибо в ней он частично приоткрыл для народов Запада сокровищницу тибетской литературы и северного буддизма, так долго остававшуюся закрытой.

Я пользуюсь настоящей возможностью, чтобы в качестве его близкого ученика выразить ему свою благодарность и уважение, которые всегда должен испытывать ученик по отношению к своему учителю.

Хотя переводчик завершил работу над переводом и правку в 1919 г., когда он был директором школы-интерната магараджи Бхутия близ Гангтока в Сиккиме (ранее входившего в состав Тибета), где обучались в основном тибетские мальчики из хороших семей, к несчастью для нас, сейчас его уже нет с нами в этом мире, и он не успел прочитать гранки этой книги, как надеялся это сделать.

Что касается транслитерированных слов, то филологи могут справедливо заметить, что в некоторых случаях они недостаточно точны. Однако редактор предпочел сохранить более простую, традиционную транслитерацию, использованную переводчиком, поскольку к ней привыкли простые читатели. Он лишь исправил нескольких очевидных ошибок, которые случайно вкрались в текст.

Сам редактор не рассчитывает, что его интерпретация спорных, неоднозначных вопросов в книге подобного толка будет принята всеми. Он также не тешит себя надеждой, что ему удалось избежать всех ошибок Однако он надеется, что, учитывая новаторский характер работы, критики отнесутся к редактору и переводчику с той снисходительностью, каковой, возможно, заслуживает этот труд.

Краткое описание необычной карьеры переводчика, несомненно, будет интересно всем, кто читает эту книгу. Покойный лама Кази Дава-Самдуп (почетное звание Кази указывает на его высочайший социальный статус как члена семьи землевладельцев тибетского происхождения, поселившихся в Сиккиме) родился семнадцатого июня 1868 г.